Мысли для облаков - Алена Кашура Страница 9

Сначала пёс побывал в торговых рядах, где продавали органзу и шёлк. Потом сходил к пуховым подушкам и воздушным шарикам. Затем — к аппарату, выдававшему сладкую воду с шипящими пузырьками. Ему казалось, что когда люди думают про такие лёгкие вещи, то и мысли у них в голове должны быть лёгкими, а от них недалеко и до мечты. Но, увы, облачная частица мирно лежала на дне капсулы.

— Давай сходим вон в те ряды! — шептал пухлик, не спуская глаз с медальона. — И в те тоже! А потом ещё туда!

Неутомимый комондор снова и снова пробирался сквозь толпу, стараясь не попасть под ноги людям, которые ничего не замечали, кроме товаров. В конце концов, когда ему в очередной раз отдавили каблуком лапу, он улёгся поодаль от торговых рядов и усадил пухлика рядом.

— Всё, мне нужно передохнуть, — заявил пёс. Он с шумом выдохнул и вдруг быстро прошептал, не открывая пасть: — Сиди, не шевелись. На нас смотрят. Беспризорники. Опасно.

Не поворачивая головы, Летако огляделся и увидел неподалёку двоих мальчишек. Первый был высоким и стройным, второй — приземистым, очень крепким с виду. Пухлик сразу понял, что судьба ребят не балует. Их одежда пестрела заплатками, вязаные шапки истрепались, а ботинки давно забыли, что такое крем и хорошая щётка.

Пока высокий мальчик высматривал кого-то в толпе, второй не отрывал от Орли восхищённого взгляда. Он уже хотел подойти к комондору, но приятель нетерпеливо потянул его за рукав, и мальчики скрылись в потоке людей. Вскоре они появились вновь. Но теперь каждый нёс в руках по десятку пакетов и свёртков, а впереди вышагивала статная дама, указывая путь. Приземистый крепыш больше не улыбался. Похоже, ноша его была нелёгкой…

— Р-р-р-р, эти беспризорррники, — глухо прорычал Орли, — думают, будто всякая собака только и мечтает пожать им лапу.

— Тот, который смотрел на нас, не желал зла, — так же тихо ответил Летако, — я чувствовал. Его мысли — словно солнечные лучи. Я даже согрелся.

Пёс с сомнением покосился на друга, но спорить не стал. Он отлично знал повадки и нравы беспризорников Тэфа. Но ещё лучше знал, как тонко улавливают эмоции людей пухлики. Особенно — Летако.

— Ладно, идём дальше искать мечтателя, — сказал Орли.

Подхватив друга за воротник, комондор направился к продавцам пушистых ковров. Как вдруг сзади послышалась нежная мелодия флейты, а затем громкий голос объявил:

— Продаю мечты! Монета за мечту! Кому надо, подходи!

— Туда, туда! — заволновался Летако.

Но Орли уже и сам торопился к продавцу грёз, вокруг которого быстро собиралась толпа любопытных. Он просунул морду между чьими-то пальто и шубой, продолжая держать пухлика в зубах. И Летако, затаив дыхание, взглянул на медальон. «Одна мечта может поднять в небо облака для хорошего снегопада! — заранее обрадовался человечек. — Хоть бы кто-нибудь купил себе мечту!»

— Подходите! Покупайте! — зазывал продавец. — У меня в сундуке мечты на любой вкус — розовые и воздушные! Заоблачные и неземные!

— Ты слышал? Слышал? — прошептал Летако так громко, что дама, стоявшая рядом, подозрительно взглянула на Орли, и псу пришлось срочно поменять место наблюдения.

— Одна монета, и мой попугай вытянет для вас мечту, которая непременно воплотится в жизнь! — продавец обратился к птице. — Правда, Карлуша? Ну, кто первый?

Но люди не торопились подходить. Они ждали первого смельчака, который не пожалеет монеты.

— Обычное надувательство, — презрительно фыркнул высокий господин в форменной фуражке капитана дальнего плаванья. — Чего только не придумают, лишь бы урвать денег.

— Может, оно и так. Но кто мешает проверить? — с улыбкой возразил продавец. — Одной монеты не хватит даже на коробок спичек. Мечта, считай, задаром!

Наконец, из толпы вышел молодой человек и бросил продавцу монету. Тот ловко поймал её на лету, попробовал на зуб и кивнул попугаю:

— Доставай, Карлуша! Самую лучшую мечту для смелого юноши!

Птица покряхтела, взъерошив цветной хохолок, соскочила на спинку сундука и достала из него маленькую бумажку, сложенную пополам.

Юноша взял её в руки и с нетерпением развернул.

— «Перелететь море на воздушном шаре»! — громко прочитал он и, бросив листок на землю, растоптал его каблуком. — Да кому нужна такая мечта! Мне бы окончить университет и получить место, где хорошо платят. А здесь… Тьфу!

Юноша ушёл, чувствуя себя обманутым. Следом за ним стали расходиться и остальные зрители. Больше никто не захотел купить себе мечту.

— Люди совсем разучились мечтать, Карлуша, — вздохнул продавец, медленно опускаясь на бордюр.

Он разом потускнел, словно это его, а не мечту, бросили в грязь. И стало заметно, что человек с попугаем на плече старый и усталый. Что одежда на нём не лучше, чем на беспризорниках. И что хохолок у его дрессированной птицы никакой не цветной, а выцветший и ощипанный.

— А ведь я только хотел заставить людей помечтать хоть немного, — снова заговорил продавец, глядя на Орли, который по-прежнему стоял рядом. — Понимаешь, собака?

Серая тоска старика захватила Летако, и он почувствовал, как пушинки у него внутри сжимаются и холодеют. Ах, если б можно было подойти к этому несчастному продавцу и сказать, что люди не разучились мечтать. Что на свете есть много мечтателей. А некоторые даже запускают облака в небо с помощью своих фантазий! Вот только заставить мечтать никого нельзя. Светлые грёзы рождаются по велению души, а не по принуждению. И уж точно не продаются.

Но, конечно, Летако помнил про священную тайну, а потому ничего не сказал. Он лишь вздохнул и прошептал еле слышно:

— Идём…

Пёс послушно повернул в сторону ярмарки.

Сигнусы зовут в путь

Господин Пышус не сомневался — с веранды ему больше не встать. «Буду сидеть здесь, пока не покроюсь мхом, — решил он. — Пусть раскрывается тайна облаков. Пусть сюда приходят люди и требуют снега к Рождеству. Пусть даже пустошь забирает себе всю долину. Мне безразлично. Дело моей жизни погибло. Прости, Августа, любимая. Простите, пухлики. Я не знаю, что делать. Просто не знаю».

С крыши прямо за шиворот директору капала тающая сосулька, но он этого не замечал. Матуче отломила сосульку и, отбросив в сторону, тоже присела на веранду.

Побег пухлика и комондора выбил и её из колеи. Но лишь на несколько минут. И пока директор завода мысленно прощался с делом всей своей жизни, она усиленно размышляла, как это дело спасти. Мастера, сбившись в кучку, стояли поодаль и с надеждой смотрели на свою неунывающую Грозовую Ма. Смотреть на директора пухлики не решались. Он был похож на гору, которая вот-вот рассыплется.