Ключик к мечте - Екатерина Неволина Страница 9

Тогда я отворачивалась и делала вид, будто не замечаю еговнимания, но очень боялась, что однажды он скажет что-то непоправимое, такое,после чего я не смогу находиться с ним в одном классе. Я ужасно, до дрожи егобоялась и сердилась, когда наши имена произносили вместе. Как же, я –аккуратненькая девочка, отличница, и он – раздолбай и хулиган!

Мне нравилось быть девочкой-куколкой, девочкой-мечтой, и ктобы знал тогда, что со временем я сама окажусь в неблагодарной и странной роли:буду украдкой смотреть на того, кто избегает моих взглядов, ловить, словножемчужинки в ладонь, драгоценные мгновения, когда он вдруг оказывается рядом.

Я изменилась – не была на шейпинге уже неделю, сталазамкнутой, придумываю всякие предлоги, чтобы сразу по окончании учебы уйтидомой. Подруги смотрят на меня с недоумением. Может, меня подменили? Повыстраиванию отношений и коммуникаций мне надо поставить двойку. Но почему,почему так произошло? Неужели я так завишу от Макса?..

Чтобы немного отвлечься, лучше подумать о другом. Вот,например, сегодня я заметила странную вещь: между Володей и Наташей словночерная кошка пробежала. Они никогда особо не дружили – так, общались, как и всемы, в одной компании. Володя – лучший друг Макса, Наташка – моя подруга.Неужели мои отношения с Максом повлияли и на Володю с Наташкой? Смешно инесправедливо. Володя сегодня прошел мимо нее, даже не поздоровавшись, а когдаона сказала ему: «Привет», взглянул с таким презрением, что бедная Наташкаумолкла. А со мной поздоровался – вот ведь странно…

После занятий вся компания отправилась в «Ойкумену». Все,кроме меня и Макса. Мы с ним поехали домой. То есть, конечно, не вместе. Я ксебе, он к себе.

Настроение на нуле. По пути я, пытаясь исправить это, зашлав Тверской пассаж. Обычно шопинг-терапия действует безотказно. Но, видимо,только не в критических случаях. Сегодня я не смогла смотреть на цветные тряпкибез отвращения. Они показались мне ненужными и гадкими – до тошноты, дослабости в коленках. К тому же вокруг сновали люди: дурно пахнущие тетки,нелепые девицы в безвкусных одеждах, у них лица плохих манекенов – застывшие иравнодушные, и при этом грубые, кое-как накрашенные, с большими порами илироссыпью прыщей.

Я вернулась домой, полезла в шкаф и вдруг обнаружила, чтомоя кружевная юбка испорчена: кто-то, и я даже подозреваю, кто именно, разрезалее и грубо, на живую нитку, вшил клинья из бархата и винила. В этот момент мнебыла абсолютно безразлична судьба этой юбки, но она почему-то вдруг сталакатализатором, последней каплей в чаше постигших меня неприятностей.

Кажется, у меня случилась истерика. Я плакала, кричала наЭльвиру.

Прибежала мама, и рыдающая Эльвира бросилась ей на шею:

– Мамочка! Мила сошла с ума! Слышала бы только, что онамне наговорила! А я только хотела стать красивой! У нее же целый шкаф вещей, ау меня ничего! Я так хотела быть такой же, как она!

И мама, конечно, не устояла перед потоком слез.

– Эмилия! – строго сказала она. – Вспомни,что Эльвира – твоя сестра! Как я воспитала тебя, если ты жалеешь для роднойсестры юбку! Ты же первая возмущалась, что Эля ходит в драных джинсах, но, какдошло до дела, пожалела тряпку! Не знала, что ты такая жадная и эгоистичная!

Эльвира рыдала, прижавшись к маме, а я стояла чурбаном ичувствовала, что мне сестру ни капельки не жалко. Почему только она имеет правона жалость? Почему я, как старшая, лишена этого права?

– Не волнуйся, куплю тебе новую юбку, – бросиламама в заключение, уводя сестру на кухню и обещая, что с удовольствием пойдет сней за покупками.

Слезы высохли у меня на щеках. Остались только легкаястянутость кожи, усталость и резь в глазах, словно они видели слишком много.Плакать больше не хотелось, а на душе стало так противно и мутно. Я села накровать и просидела, глядя в одну точку, наверное, целый час.

Говорят, неприятности не ходят в одиночку. Должно быть,пришло время платить за то, что раньше доставалось легко. Может, это иправильно. Только очень непросто.