Волшебный квест в Тридевятое царство - Юлия Ивлиева Страница 9

Как ни крути, а путешествие в избушке гораздо приятнее, чем пешком или даже на печке. Яга – всё-таки женщина мудрая, это же надо: и дом, и транспорт и собеседник в одном лице. Ещё и советчица, иногда. И даже подружка. Всех достоинств так сразу и не упомнишь.

Тёмка разглядывал дубинку.

– А во что ты превратишься? Ну, когда время придёт… – робко спросил он.

– Это он с кем? – недоумённо поинтересовалась избушка.

– С дубинкой, – хихикнула Веснушка.

Мальчик не обращал на них внимания.

– Вот время придёт, и всё узнаешь, – томно пообещала дубинка. – Чего попусту беспокоишься?

– Значит, напрасно я решил, что девайс никчемный? В нужном месте в нужное время…

– Любопытный ты больно…

– Лечить его надо, свихнется парень! – беспокоилась избушка. – А я Ягу предупреждала, нельзя так с людьми. Без подготовки – и в герои…

– Бук победим, бабуля его вмиг вылечит.

– Я вообще-то здесь! – напомнил о себе Тёмка.

– Угу, – кивнула Веснушка, и в её зелёных глазах засветилось сочувствие.

На особенно крутом повороте из-за печки выкатилась ступа. Деревянная, потемневшая от времени, со щербинками на боку.

– Если поискать, то и метлу найти можно, – Веснушка заглянула внутрь. – Бабулина, старая. Похоже, самая первая. Хорошо сохранилась.

– Хочешь сказать, этот агрегат работоспособен? – Тёмка с сомнением оглядел потенциальный транспорт.

– Чего?

– Говорю, она что, летает?

– А то?! Конечно!

– Наверное, быстро? – Смутная мысль закралась мальчику в голову, заманчивая и одновременно пугающая.

– Ещё как! Молнии оставляет позади! – Внучка Бабы-яги деловито продолжала осмотр. Постукала по корпусу, принюхалась, кажется даже лизнула. Тёмка тоже потрогал деревянный бок и заключил:

– Крепкая. Просторная. Вдвоем поместиться можно.

– Само собой, – согласилась Веснушка. – Она же на взрослого рассчитана. А мы-то точно влезем.

– На ней, наверное, быстрее долетим?

– Мгновенно! – восторженно подтвердила девочка. – И ойкнуть не успеешь. Хорошо придумал!

Честно сказать, как раз в этом-то Тёмка сильно сомневался. Полёт на опасной высоте в столь подозрительном предмете казался жуткой затеей. Впрочем, подкупала лёгкость и скорость прохождения пути.

– Так что ты говоришь для полёта нужно?

– Помело́, – юная колдунья загнула один палец.

Тёмка внимательно осмотрел пространство за печкой, вытащил оттуда запыленную, всю в паутине, метёлку.

– Заклинание, – Веснушка загнула второй палец. – Его любой ребёнок знает.

– Ну, я вырос без этих незаменимых знаний.

– Зато мне оно с пелёнок известно, – рыжая важно задрала нос.

Вот это уже вызывало большие сомнения.

– Всё?

– Ну и последнее – совсем мелочь. – Она выдвинула небольшой ящичек снизу ступы и хмыкнула: – Так и знала – пусто. Ещё надо полётное зелье. – Заметив недоумение Тёмки, Веснушка пояснила – Ну, это такая штука, её вот сюда кладут, и ступа берёт от неё силы и летает. Его совсем легко самим сделать. Дай-ка подумать…

Юная колдунья прищурилась.

– Ага! Помню. Глаз чёрного ворона, зубы барсука, слёзы летучей мыши и копыто крампарога, варить всё в полнолуние до появления равномерного белого свечения, – перечислила довольная Веснушка.

– Супер! – всплеснул руками Тёмка. – Особенно про копыто парарога. Всегда ношу с собой! – Хотя в том, что летучие мыши плачут, он тоже сильно сомневался.

– А-а! Крампарог – это такое выдуманное животное, никто его не видел, но у бабули наверняка есть в запасе несколько его копыт.

Уже не первый раз у Тёмки появлялось ощущение, что рыжая над ним издевается. Вот самым наглым образом и с самыми наивными глазами.

Волшебное дарование без малейшего смущения порылось в корзинах и коробках, попавшихся ей под руку, во всех ящичках и шкафчиках нашедшихся в избушке.

Мальчик сел на скамейку и безразлично отвернулся. В успех замысла он не верил. Вряд ли Веснушка найдёт нужные ингредиенты, а уж то, что она сварит из этого что-нибудь дельное – вообще невероятно. Может, оно и к лучшему. Неизвестно ещё, что бы из этого полёта вышло.

День клонился к вечеру. Солнце сладко зевнуло и покатилось за горизонт. Картинка за окном сменилась кромешной тьмой. Это вам не центральное освещение улиц. А луна – она капризная. Хочет – светит, хочет – нет. Вот сейчас как раз не желала. Кроме угуканья филина, никаких развлечений.

– Всё! Дальше не пойду! Спать будем! – объявила избушка, на цыпочках отошла в сторонку и плюхнулась на землю. – Утро вечера мудренее.

Веснушка, казалось, не слышала. Она сидела посреди пола и, наморщив от усердия лоб, читала названия на скляночках и мешочках, что нарыла в бабкиных закромах. Читала плохо – по слогам. Редко дочитывала дальше первых трёх букв, остальное догадывалась. И что-то Тёмке подсказывало, не очень-то правильно. Затем внучка Бабы-яги вытащила чугунный котёл на треноге и, выплеснув туда содержимое первой бутылочки, поделилась планами:

– Да вы отдыхайте! Ага! Не обращайте на меня никакого внимания. Ночь – время колдовства. – Она утёрла лоб и высыпала в котёл какой-то порошок. В котле неприятно зашипело. – А я тут пока поколдую, полётное зелье сварю.

Вот это и пуга́ло. Инстинкт самосохранения подсказывал, что оставить колдунью без присмотра означало верную смерть. Но уж больно клонило в сон.

– При взрыве, пожаре и прочих катастрофах – беги, хватая самое ценное – меня! – посоветовал Тёмка избушке, залезая на печку и взгромождая подушку на голову.

– Не беспокойся. Я за Веснушкой пригляжу, – пообещала та не очень-то уверенно. – Хотя бабуля не разрешала ей ничего варить. Она с киселём-то сладить не может, не то что с зельем. Последний раз Яга за волшебным горшком до самого леса бежала…

Мальчик подумал, что, если котёл с колдовским варевом всего лишь убежит, это будет не так уж и плохо, лишь бы никого с собой не унёс и не взорвался.

– Здесь бабули нет. Я за главную. К тому же, абсолютно уверена в заклинании. – Веснушка кинула в котёл что-то кругленькое из мешочка, потом подумала и высыпала всё. Пошли оранжевые пузыри. – Вот когда сту́па полетит, да ещё со скоростью ветра, моя очередь смеяться будет.

Тёмка глубоко вздохнул:

– В общем, приглядывай за ней, а то останутся от тебя конёк да курьи ножки, – посоветовал он избушке и – уснул.