Ритм двух сердец - Александр Сидоренков Страница 9

Щупленький Костя решил не вступать в бой с разъярённой девочкой, ретировался за спину высокого широкоплечего друга. Петька с улыбкой посмотрел на Машу.

– Мадам, в гневе вы прекрасны, – склонил он голову перед Машей.

– Ну тебя, – залилась краской девочка.

– Наши красавицы идут, – выглянул из-за спины Костик.

«На горизонте» показалась «элита». Таня напряглась до предела и приготовилась к очередным насмешкам. Как ей сейчас хотелось превратиться в невидимку, чтобы красавицы и модницы не видели её и прошли мимо. На удивление всем, «элита» не стала прикалываться над Таней, а наоборот – девочки подошли к ней и Юля за всех извинилась:

– Тань, извини нас, мы вчера немного переборщили.

«Что это с ними? – не верила своим глазам и ушам Маша. – Какая муха с утра пораньше укусила наших «богинь»? Неужели у них проснулась совесть?»

Подобные мысли промелькнули у каждого присутствующего. Даже Аня отложила свой учебник в сторону, внимательно наблюдая за происходящим.

– Так как, прощаешь нас? – спросила Валя.

– Договорились, – выдавила из себя Таня.

– Идём, – скомандовала Юля подругам.

«Элита» не стала больше задерживаться, удалилась подальше. До слуха ребят донеслись их рассуждения.

– Вчера видела лак ярко-сиреневый, вот решаю, брать или нет, – сказала Полина.

– Для такого лака нужны аксессуары, – ответила Марина. – У тебя есть одежда подобного цвета?

– Нет.

– Тогда не стоит брать, это будет безвкусица. Надеюсь, не хочешь выглядеть, так же, как вчера выглядела…

Диалог прервал громкий кашель Юли.

– Как выглядела Тамара Климова из 10-го «В», – продолжила Марина.

Все позабыли про Таню, стали заниматься своими делами. «Элита» наперебой обсуждала новинки принадлежностей женского туалета. Полина достала из сумки новомодный журнал, и подруги изучали новые платья. Петька, по обычаю, начал рассказывать парням о том, как летом ловил с отцом преступников. Анька вообще потеряла ко всему интерес. Она уселась на подоконник, прислонила голову к окну и, уткнувшись в книгу, с наслаждением впитывала знания. Таня и Маша молча переглядывались.

– Кажется, жизнь налаживается, – первой ожила Маша.

– Думаешь? – не верилось Тане.

– Наши «богини» за всю историю своего существования ни разу не попросили ни у кого прощения.

– Я рада, что они оставили меня в покое, лучше пусть держатся на расстоянии.

– Наверное, подслушали, как я говорила, что задам им трёпку! – засмеялась Маша.

Таня хотела ответить, но у неё в горле пересохло от того, что она увидела: по коридору с огромным букетом красных роз шёл Паша. Одетый в элегантный чёрный костюм, красавец стал ещё красивей. Пиджак подчёркивал формы накаченного тела.

Когда ребята заметили Пашку, все позабыли про свои разговоры, уставились на него. Каждый внутри сгорал от нетерпения узнать, кому предназначается такой роскошный букет.

Паша ни с кем не поздоровался, молча подошёл к Тане, опустился на одно колено и преподнёс цветы.

– Этот букет для самой очаровательной девушки в нашем классе!

Таня застыла на месте и даже не могла пошевелиться. Неужели это не сон?!

Парни с открытыми ртами наблюдали за происходящим. Никому не верилось, что Паша обратил внимание на Таню. И тем более так романтически преподнёс цветы, прямо перед всеми! Никого бы не удивило, если бы цветы были для одной из представительниц «элиты», но никак не для безликой Тани! Юля кинула на неё уничтожающий взгляд, но промолчала. Остальная часть «элиты» изумлённо смотрела на происходящее и не знала, как реагировать. Из присутствующих вообще никто не знал, что и сказать.

Воцарилась такая тишина, что было слышно, как кто-то тяжело дышит. Тишину нарушил тихий стук – от удивления из Аниных рук выпал учебник.

Танино сердце от счастья колотилось в сотню раз быстрее обычного, душа парила, и казалось, она уже находится на седьмом небе. Паша продолжал стоять на одном колене с протянутым букетом.

– Ты самая очаровательная девочка в нашем классе, – повторил он.

– Спасибо, – наконец ожила Таня и забрала букет.

Следующее действие Паши привело всех в ещё большее изумление – красавец галантно поцеловал Тане руку. Он продолжал стоять на одном колене до тех пор, пока Таня не попросила его подняться.

Таня нежно прижала к себе букет. От него так приятно пахло, что голова начала кружиться.

«Он обратил на меня внимание! Я самая счастливая на свете!» – кричала её душа.

Тут её взгляд упал на стоящего позади Диму, который тоже пришёл с цветами. В отличие от Паши, он принёс маленький букет каких-то полевых цветов. После увиденного Дима спрятал букет за спину и быстрым шагом удалился.

Из состояния потрясения всех вывел звонок. Затем появился учитель и открыл класс.

Таня, окрылённая счастьем, влетела в кабинет первой. Цветы она положила на парту, чтобы все видели и завидовали, что самый красивый парень в школе обратил внимание именно на неё.

– Дорохова, у тебя сегодня день рождения? – осведомился биолог, заметив букет.

– Это Мельников признался в любви таким образом, – с усмешкой сказал Петя.

– Героический поступок, – одобрил Валерий Петрович.

– Фирма веников не вяжет, – отозвался Паша и подмигнул Тане.

В этот самый момент в класс вошёл Дима. Он извинился за опоздание и тихо проследовал на своё место, даже не посмотрев в Танину сторону.

Весь урок Таня провела словно паря в облаках. Что говорил Валерий Павлович, она не слушала.

– Танюх, тебе не кажется, что что-то здесь не так? – насторожилась Маша. – Вчера все смеялись над тобой, а сегодня извинения от самой «элиты» и цветы от самого красивого парня в школе?

– Да брось ты, просто я ему на самом деле понравилась! Он в меня влюбился! Ты сама вчера говорила: если я нравлюсь Паше, он должен воспринимать меня такой, какая я есть.

– Дай-то бог, – ответила подруга.

– Дорохова, я понимаю твои радостные чувства, но, пожалуйста, потерпи до перемены, а потом сколько угодно обсуждай с Лейкиной свою любовь, – возмущённо проговорил Валерий Павлович, а кончики его ушей покраснели.

Это был первый признак, что он начинает злиться. Вообще, Комаров, или, как многие Валерия Павловича называли за глаза, Бурый, был самым добрым учителем из всей школы. Но стоило его разозлить, так он становился другим. Незапланированный опрос и двойки всему классу приводили в чувство не только детей, но и учителя. Первым признаком его раздражённости было покраснение кончиков ушей, потом багровели щёки и в конце – полностью всё лица. За это Валерий Павлович и получил кличку Бурый.