Свидание по приколу - Ирина Щеглова Страница 9

– Ну, я не думаю, что все так однозначно…

– Да ладно! – перебила меня Валя.

В этот момент с улицы послышался свист, и мы обе бросились к окну. На дорожке за забором стояли Данька и Генка. Генку я узнала сразу, а Даньку скорее почувствовала, так странно он выглядел: шляпа, светлый кожаный пиджак, черные джинсы…

– Че это он так вырядился? – удивилась Валька.

Я высунулась в форточку и крикнула, чтоб заходили в дом. Они помялись немного и пошли к калитке.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что кожаный пиджак – это довольно старая куртка.

– Отцовская, – сказал Данька, – грязища, я только что из деревни…

Зато шляпа была просто необыкновенная, широкополая фетровая, с пестрой лентой вокруг тульи, за лентой – металлические конусы, гильзы, что ли?

– Ты бы еще перо вставил, сам знаешь куда, – фыркнула Валя.

Данька натянуто улыбнулся, извлек из кармана куртки неизвестно откуда взявшееся гусиное перо и приладил его к шляпе.

– Сойдет? – насмешливо спросил он у Вали.

– В самый раз!

– Как я люблю семейные сцены! – Данька закатил глаза. – Ты что, никак не можешь меня забыть, любимая? – он небрежно положил руку Вале на плечо.

Она ее тут же отбросила:

– Клоун!

– Я тоже тебя люблю. Кира, что здесь делает эта девушка? – он повернулся ко мне.

– Кира моя подруга. А вот что ты здесь делаешь? – огрызнулась Валя.

– Я же не с тобой общаюсь, подожди. – Данька явно издевался. – Кира, неужели ты можешь дружить с такой язвой? Где Наташа? Я к ней уже привык и смирился с ее закидонами…

– Может, хватит? – спросила я.

– Нет, если ты настаиваешь, я могу уйти, – продолжил Данька. – Ведь, правда, Генка, мы уйдем…

– Сам иди, Генка здесь ни при чем, – буркнула Валя.

– Пусть хозяйка меня выгонит, – вкрадчиво проговорил Данька. Его глаза смеялись, но я видела, что он злится, потому что его скулы побелели. Как это так может быть?

– Перестаньте, пожалуйста, – попросила я.

– Все, перестали, – Данька легко хлопнул в ладоши. – Я хотел предложить всем пойти в тир.

– Прям сейчас? – Валька спросила, как ни в чем не бывало.

– Ну да.

– Так он закрыт.

– Я знаю.

– Ну, ты даешь! – Валька усмехнулась – Тогда идем.

Тир находился все в том же парке, со стороны леса, собственно говоря, сам парк – это просто огороженный кусочек леса: проложили дорожки, поставили карусели, детскую площадку – вот и парк. Днем пусто, лишь иногда пробегают редкие прохожие, сторожа никогда не видно.

Вокруг тира дощатая ограда – метра три, наверное, чтоб не лазали все кому не лень.

Но мы как раз были теми, кому не лень. В парке к нам присоединился Вовка. Он встал на плечи к Генке и, ловко подтянувшись на руках, оказался на заборе. За ним последовал Данька, он сразу ж прыгнул внутрь заграждения и крикнул, чтоб ему подавали девчонок, то есть нас с Валей. Валя, скинув туфли, быстренько взобралась Генке на плечи, потом Вовка втащил ее наверх, оттуда она спрыгнула к Даньке.

– Следующая, – весело крикнул он.

Втащили и меня.

Пресловутый тир оказался не таким уж интересным. Просто деревянный навес над доской с давно сломанными мишенями, да облезлой краской.

Мы уселись на стойку под навесом и слушали, как барабанит дождь по ржавому железу.

Я снова рассказала о Наташке. Но все только недоуменно пожали плечами.

– Погода наладится, давайте на хутора смотаемся, – предложил Данька.

Я не знала, где это. Оказалось, за горой, недалеко, всего несколько километров.

Валя неожиданно легко поддержала Даньку.

– Там хорошо, лес настоящий, ручьи, поля…

– Там люди живут? – спросила я.

– Сейчас мало осталось, одни старики, а раньше там колхоз был.

– А-а…

Просто так сидеть под навесом надоело. Мы выбрались так же беспрепятственно, как и забрались. Дождь почти перестал, и мы просто бродили по улицам, дошли до железной дороги, миновали школу и станцию. Делать нам было совершенно нечего. Говорили мало, казалось, каждый думал о своем.

К вечеру появилось солнце.

Я почему-то так и не спросила у Даньки, где он пропадал.

@int-20 = Утром я даже представить себе не могла, что еще вчера было серое и хмурое небо, таким умытым и безмятежно-синим было оно сегодня. Такое радостное солнце выкатилось из-за леса, так сверкало и разбрасывалось оно лучами и солнечными зайчиками.

Только кое-где в тени еще прятались мелкие лужицы воды, но к полудню от них не осталось и следа.

Когда позвонила Наташка, я уже лихорадочно собиралась, чтоб отправиться на хутора.

– Ты обижаешься? – тихо спросила она.

– Как тебе сказать, не знаю, – честно призналась я. – Извини, я не могу сейчас говорить, мне надо бежать…

– Ты с Данькой?

– Да… со всеми…

– Погоди, я тебе хотела сказать, мама тут справки навела…

– Наташ!

– Кир, мы с тобой дружим уже миллион лет, я понимаю, что ты сейчас неадекватно все воспринимаешь…

Этого только не хватало! Она же меня еще поучать будет!

– Я не думаю, что мне интересно мнение твоей мамы, – отрезала я.

– И все равно, нам надо поговорить, я настаиваю!

– Как же мы будем говорить, если тебе запретили со мной встречаться? – заметила я.

– Мне наплевать! Давай где-нибудь увидимся…

– Приходи в парк.

– Отлично. Когда?

– Вечером.

– Но вечером меня могут не выпустить, – Наташка громко дышала в трубку.

– Как знаешь.

– Хорошо, я приду, ты будешь одна? – обреченно согласилась она.

– Ты же знаешь, что нет.

– Как же мы будем говорить?

– Если так уж необходимо, отойдем в сторону.

– Кира, ты мне больше не веришь?

– Наташ, ну мне правда сейчас некогда! – взмолилась я.

– Хорошо, я приду в парк часов в восемь, – сказала она.

– Ладно, давай.

Я бросила трубку. Под окнами уже свистели. Значит, меня ждут, а я тут копаюсь. Я схватила сверток с бутербродами, приготовленный бабушкой, лихорадочно затолкала в рюкзачок, сунула ноги в тапочки, потому что придется долго идти и обувь должна быть удобной.