Я никому не нужна - Вера и Марина Воробей Страница 9

Люся почему-то не была уверена, что Клим ее узнал. Возможно, он принял ее за другую девушку, поэтому решила незамедлительно внести ясность, раз уж отважилась на этот звонок.

– Это Люся Черепахина, – официальным голосом представилась она. Таким голосом она обычно разговаривала, когда звонила продюсеру какой-нибудь группы, чтобы договориться о деловой встрече. – Мы познакомились у Зои Колесниченко. Помнишь?

– Я тебя сразу узнал, – сказал Клим, и Люся почувствовала, как вспыхнуло ее лицо.

«Хорошо, что Клим не видит меня сейчас!» – подумала она, а вслух сказала:

– Вот, решила позвонить…

– И правильно сделала, – с улыбкой в голосе произнес Клим. – Ты, наверное, не поверишь, но я только что собирался сам тебе позвонить. Нет, правда, – заверил Клим, потому что Черепашка молчала. – Давай завтра встретимся и сходим куда-нибудь вдвоем? – предложил он, но тут же, словно испугавшись чего-то, добавил: – Если, конечно, ты свободна и вообще…

– Я свободна, а вот насчет «вообще» не знаю, что ты имел в виду, – нашлась с ответом Черепашка.

Мало-помалу она обретала уверенность. Конечно, к этому ее подтолкнуло предложение Клима.

– Свободна вообще или только завтра? – шутливо уточнил Клим.

– Свобода – это состояние души, – пустилась в философские рассуждения Черепашка. Ей стало вдруг так легко и даже весело, что захотелось отпустить себя, не контролировать, болтать все, что только придет в голову. Отдавшись этому порыву, Люся продолжала: – И она, в смысле свобода, не зависит от каких-то сиюминутных дел и проблем. Женщина может быть замужем, иметь кучу детей, а следовательно, и забот, но при этом ощущать себя свободной.

– Это, конечно, верно, – согласился после некоторой паузы Клим, – но если человек, скажем, кому-то что-то пообещал или дал слово, то он уже, получается, не свободен в этом смысле. Он, конечно, волен нарушить обещание, не сдержать слово, но тогда он будет хоть и свободным, но непорядочным человеком.

– Ты кого имеешь в виду? – насторожилась Черепашка.

Она-то, пускаясь в рассуждения, шутила, дурака валяла, подсознательно желая одного – просто продлить этот разговор, а Клим неожиданно серьезно отреагировал на ее слова.

– Никого конкретного, – не сразу отозвался он, – и в то же время всех. Ты сама заговорила о свободе. Вот я и высказал свою точку зрения.

– Понятно. – Ее настроение упало так же резко, как и поднялось несколько минут назад. – Извини, я, наверное, глупость какую-то сморозила.

– Вовсе нет, – поспешил утешить ее Клим. – Ты все правильно говоришь. Свобода – это внутреннее ощущение. Это скорее не состояние, а качество и образ мыслей. Да?

– Ну, в общем и целом, да… – вяло откликнулась Черепашка.

Почувствовав, что разговор зашел в тупик, Клим поспешил исправить положение:

– Предлагаю нашу умную беседу отложить до завтра. Ты как?

– Согласна, – обрадовалась Черепашка.

– Давай встретимся в шесть. Тебе удобно?

– Удобно. А где?

– Ты сказала, что недалеко от «Фрунзенской» живешь? – спросил Клим, и Люсе было приятно, что он запомнил станцию метро, которая и в самом деле была ближайшей от ее дома. – Тогда давай возле Дворца молодежи, у центрального входа.

– Договорились. Значит, в шесть? – зачем-то переспросила она.

– В шесть, – подтвердил Клим, а Люся отметила про себя, что он не спешит прощаться и вешать трубку, вероятно благородно уступая это право ей.

– Ну ладно, – воспользовалась предоставленной возможностью она. – Тогда до завтра?

– До завтра, – тихо попрощался Клим, и Люся, не дожидаясь коротких гудков, положила трубку.