Воронка времени - Адриан Фараван Страница 80

– Да, да, я всё это говорил в своем манифесте, и я уверен в своих расчётах. Но чтобы такое осуществить, нужно время, люди, капитал. А у нас нет ничего – ни времени, ни средств, ни людей… А может, стоит обратиться к человечеству через газеты?

– Не думаю, что это поможет, – сказал с сомнением Кеша. – Во-первых, уйдёт несколько дней только на то, чтобы напечатать, потом неизвестно, поверят ли люди на слово. Пусть даже астрономы вскоре после этого подтвердят наши опасения – будет уже слишком поздно что-либо делать. Нам надо начинать действовать прямо сейчас.

– Скорее всего, вы правы. Хорошо ещё башня сохранилась…

– Башня?

– Мой Уорденклиф на Лонг-Айленде… На рубеже двадцатого века, когда я понял всю мощь и возможности электрических полей и эфира, я сосредоточил все свои силы на осуществлении своего проекта. В то время в меня поверил Морган, он дал необходимые средства для постройки ретрансляционной башни. По моим расчётам, было необходимо построить с десяток башен по всей Земле в узлах энергетических полей, и тогда практически без потерь можно было бы черпать энергию из самой земли и передавать её на любые расстояния. Но Моргана интересовала только передача радиосигналов, и потому он прекратил финансирование после окончания строительства…

– А чем может быть полезна эта башня?

– С помощью неё можно создать нужный потенциал… создать необходимую волну… чёрт! Времени слишком мало! Мы ничего не успеем! Нужны деньги и сейчас, а где их взять? Если бы я послушал в своё время Джорджа…

– Кто такой Джордж? Он может нам помочь? – спросила с надеждой Умка.

– Увы, нет. Он не тот, кто вы думаете. Он не магнат и не богач… Джордж Шерфф просто хороший и умный человек. Он долгие годы был моим секретарём и вёл все финансовые расчёты…. Он предупреждал меня, что этот день наступит, а я – я всё откладывал на будущее…

Верил в своё провидение… и предназначение…

– Что же он Вам говорил, этот Джордж?

– Он просил разрешить ему взыскать проценты с компаний, использующих мои патенты, но это могло затянуть меня на долгие месяцы или годы в судебные тяжбы, а я так это ненавижу! Мне казалось, что куда важнее делать науку, экспериментировать, чем связываться с адвокатами… Если б мне заплатили хоть четверть процента того, что должны мне – я был бы самым богатым человеком Америки… Но я всегда знал, что если я отойду в сторону, я потеряю нить, мою путеводную звезду, которая вела меня все эти годы… Ведь когда мне пришлось отвлечься на несколько месяцев из-за этой дурацкой ссоры с Эдисоном, я почувствовал, что теряю эту ясность, мои видения стали блёкнуть, и тут я испугался по-настоящему и понял, что мне нельзя, никогда нельзя думать о деньгах…

– О чём это Вы? – с тревогой спросила Оля.

– Это началось с детства… Рос я нормальным весёлым и любознательным ребёнком. Очень любил своего строгого отца и ласковую, изобретательную мать. И обожал своего старшего брата. Он был такой… яркий, остроумный, пытливый… Короче, надежда и гордость всей семьи… Я очень тяжело переживал его нелепую смерть… Но вскоре после его гибели у меня начались видения. Вначале в виде ярких вспышек, будто фонарик зажигали у меня в мозгах. Поначалу это меня пугало, со временем я научился управлять ими, из вспышек получались непрерывные картины, очень подробные и точные. Я мог нафантазировать целые миры, и они были ярки и ощутимы. Я мог летать и видеть под собой родные горы и леса до мельчайших подробностей, до кустиков и прозрачных ручьёв, мне было так легко и свободно, что, уверен и сейчас, взвесь меня в тот миг, я был бы невесом! А вскоре я научился более практическому применению своих видений – стоило мне внимательно рассмотреть какую-нибудь вещь, игрушку, то начинал видеть, как она устроена, как работает. Я начал сооружать игрушечные водяные мельницы, и мне не нужно было никаких чертежей, они работали сразу, как задумал, ведь их план был уже ярко прорисован в моей голове. Видимо, это наследственное – моя мать была неграмотна и всю жизнь провела в домашнем хозяйстве, ухаживая за всеми нами. Но, несмотря на мамину необразованность, у нас в доме было полно её чудесных приспособлений, изобретённых ею тоже безо всяких чертежей и схем, просто из головы. Мне кажется, это дар свыше, дар моего безвременно ушедшего брата, и этот дар помогал мне всю жизнь. Да-да, все мои изобретения и открытия здесь! Лежат, аккуратно разложенные по полочкам, от моего первого водяного колеса до тех, что ещё вынуждены ждать подходящих условий для своего воплощения! – Тесла постучал согнутым указательным пальцем по виску.

– Так чего же мы ждём? Вытаскивайте их и давайте воплощать прямо сейчас! – воодушевился Равиль.

– Я понимаю Ваше нетерпение, мой юный друг, но, к сожалению, этот мир всё ещё управляется «золотым тельцом»! Я мог бы создать необходимый энергетический импульс и направить его в нужную точку атмосферы, но на это нужны деньги, много денег, которых мне никто не даст без объяснения причин, а мы вынуждены держать всё в секрете…

– Может, нам поможет вот это? – тихо спросил Буруль, и на его раскрытой ладошке заблестели несколько золотых флоринов.

– Вау! Если я не ошибаюсь, это стоит дорого. А много у вас этих монет?

– По счастливой случайности нам достался клад таких монет. Это так называемые большие флорины конца пятнадцатого века, – поспешила ответить Оля.

– И мы готовы вложить их все в наше предприятие! – добавил Кеша.

– Простите, как это не заманчиво, но я не могу. Это против моих правил. Я не беру денег у детей.

– Но мы не просто даём. Мы становимся вашими компаньонами, – возразил Женя.

– Компаньонами? Это меняет дело. Замечательно! Я надеюсь, это то, что нам нужно. Нам только нужно поменять их на нынешние доллары, но, я думаю, здесь не будет больших проблем. Собирайтесь! Мы идём в мою лабораторию.