Золото Хравна - Мария Пастернак Страница 8

Верхним жильем стабура в усадьбе пользовались как летней спальней — там стояла большая просторная кровать. Покуда Стурла не перестроил старый дом, Вильгельмина и Оддню летними ночами всегда спали в стабуре: не так душно. А в прежние времена в стабуре стелили постель молодоженам после свадьбы; возможно, когда-нибудь постелят и ей — если, конечно, найдется для принцессы подходящий принц, из дальних ли краев или из ближних, «сын лендрмана али барона какого».

Изгородь повсюду была цела, только справа от северных ворот, что вели к выгону, прутья плетня разошлись. Едва ли кто крупнее зайца проскользнул бы в эту дыру, но порядок есть порядок. Вильгельмина высыпала на снег дранки и взяла киянку — большой деревянный молоток, с которым она ловко умела управляться. Надо было вбить несколько дранок в плетение изгороди. Закончив работу, она поднялась с колен и отряхнула юбку от снега, но тут Буски ощетинился и заворчал.

Зимнее солнце слепило глаза, Вильгельмина прикрыла их ладонью. Через выгон к усадьбе приближались двое лыжников. Надежда, зародившаяся было в сердце Вильгельмины, быстро погасла — стало ясно, что ни один из пришельцев не отец и не Торлейв.

Поначалу она не ощутила никакой тревоги. Летом путники редко заглядывали на Еловый Остров: к нему можно было только подплыть на паромной ладье, на которой отец перевозил скот, или на лодке; но зимой усадьбу навещали охотники, бродячие торговцы, странствующие музыканты, монахи-проповедники, паломники. Многие сворачивали с Дороги Конунгов, чтобы попросить воды, еды, а иногда и ночлега. Наведывались и соседи — жители ближних усадеб.

Вильгельмина ждала, глядя поверх ворот. Лыжники приближались, и один из них, тот, что шел впереди, даже помахал ей рукой. Коренастый и крепкий, он прочно стоял на лыжах. Короткий подбитый зайцем кафтан зеленого бархата поперек плотного торса перехвачен был широким охотничьим поясом с крюками для подвешивания добычи и всякой всячины. У левого бедра — меч в красных сафьяновых ножнах, на правом — широкий финский нож в футляре с серебряными бляшками. Крест-накрест пересекали фигуру охотника два ремня — один от старого ягдташа, другой от кожаного чехла, висевшего за спиной. Какая-нибудь другая девица, возможно, и не догадалась бы, что это за чехол, но Вильгельмина сразу узнала очертания самострела. В свое время Стурла научил ее метко бить в цель. Сколько мишеней они вместе расколотили в щепки тяжелыми болтами — не счесть.

Второй путник ростом был много выше первого, но на лыжах стоял неважно и передвигался не слишком быстро. Голову его обтягивала круглая завязанная под подбородком шапочка. Длинный, ниже колен, стакр ^[32] был темно-бур, плечи покрывал черный плащ, обшитый истрепавшимся лиловым шелком, а у правого плеча поблескивал серебряный аграф ^[33] в виде клубка переплетенных змей. Капюшон черного куколя ^[34] был откинут, шлык его свисал до самого пояса.

Его узкое худое лицо хранило мрачное выражение и казалось еще уже из-за куцей, торчавшей вперед бороденки. Впалую щеку от уха до рта пересекал ровный розоватый шрам, как от удара мечом. Странный человек этот сжимал в руке длинный посох, на который опирался при ходьбе, и, когда путники приблизились, Вильгельмина поняла, что причина неловкой его походки — хромота.

У первого никаких шрамов не было. Его круглый подбородок был выбрит, как и голова, и весь он лоснился, точно морж, и широко улыбался. Оба они Вильгельмине не понравились, особенно маленький.

— День добрый, крошка! — приветствовал он ее. — Ну и погодка была вчера ночью! В лесу замело тропы, засыпало все следы. Верно ли, что это Еловый Остров, усадьба Стурлы Купца, сына Сёльви?

— Верно, — сердито отвечала Вильгельмина. — Это его усадьба. Но я не крошка.

— Что ж, любезная девица, не стану называть тебя крошкой, — рассмеялся охотник. — Я вот Стюрмир Грош, сын Борда, трёнд ^[35] с мыса Хравна. А это Филиппус Финн, сын Ореккьи. А тебя как звать?

— Мина, — ответила Вильгельмина: этим именем звали ее отец и Торлейв. Ей вовсе не хотелось открывать незнакомцам, кто она и как ее зовут.

— А что, хозяина-то твоего нету дома?

— Какого хозяина?

— Да ты, видать, совсем дурочка, — покачал головой Стюрмир Грош. — У тебя что, много хозяев? Я про того, которому ты служишь! Про старого моего друга и родича Стурлу Купца, сына Сёльви. Ведь это его усадьба, я так понимаю?

— Так.

— Ну вот, я и говорю. Его ведь нынче-то дома нету?

— Нету, — согласилась Вильгельмина, внимательно глядя в маленькие ржавые глазки Стюрмира.

— А где ж он?

— В Нидаросе. По делам уехал.

— Да уж, видать, дела его плохи, коли у него такие малые девчонки, как ты, занимаются починкой заборов. Кто ж послал тебя? Хозяйская дочка? Не обижает она тебя?

— Не обижает, — не моргнув глазом отвечала Вильгельмина и даже не слишком при этом соврала.

— Ладно, — вздохнул Стюрмир. — Раз твоего хозяина дома нет, так уж ты впусти нас. Нам тут надо кое-что посмотреть. Мы бы, вон, у амбара походили, ничего бы не тронули да и ушли себе.

Сердце Вильгельмины дрогнуло каким-то недобрым подозреньем.

— Посмотреть? — удивилась она. — Что посмотреть?

— Мы охотимся на волков, — внезапно произнес Филиппус Финн сиплым простуженным голосом. Вильгельмина заметила, что глаза его цветом отличаются друг от друга: левый, слегка косивший, — зеленый как трава, правый — темно-карий. — Хотели глянуть у вас на дворе, нет ли следов, — закончил он, кося на Вильгельмину своим зеленым глазом.

— Были ночью волки, — подтвердила Вильгельмина. — Но метель замела следы. Я прошла вдоль ограды, там ничего нет.

— Ты внимательно смотрела, Мина?

— Я искала, где они могли подкопать плетень, и смотрела очень внимательно.

Сиплый голос Финна пугал ее. Ей даже показалось, что она недавно его слышала, только не могла вспомнить где.

— А скажи, покуда ты ходила за амбаром да за сараями, не находила ли там чего? — спросил Стюрмир. Он глядел на Вильгельмину сощурясь, глаза его превратились в маленькие щелочки.

— Чего не находила?

— Ну, чего-нибудь, чего там прежде не было.

Вильгельмина подняла светлые брови.

— Ничего я там не находила. А что там такое могло появиться?

— Это не важно, — проговорил Стюрмир с приторной улыбкой. — Ты впусти нас, Мина. Мы глянем и сразу уйдем. Будь дома Стурла, уж он точно принял бы нас, напоил бы пивом да предложил ночлег. Мы ведь с ним родичи. Да и должен он мне кое-что.