Странные вещи - Эли Браун Страница 8

– Наконец-то проблески здравого смысла, – сказал Ганнибал. – Я принимаю извинения.

– А теперь не перестанете ли вы хлопать крылом, чтобы я могла закончить с повязкой?

Ганнибал затих, поглядывая на ее работу. Клевер осторожно сложила крыло, прижала его к телу, в последний раз поправила шину и поставила птицу на ноги.

Поклевав и потянув бинт клювом, Ганнибал несколько раз повел плечами и только тогда заговорил.

– Молодец! Несмотря на то что ты отдала мне честь не той рукой, ты хороший медик. А теперь, прежде всего, скажи, не заметила ли ты чего-нибудь подозрительного в этом лесу?

– Подозрительного?

– Тайные укрытия луизианцев? Признаки того, что здесь проходили французы? Шпионов?

– Но война ведь окончена, – вспомнила Клевер уроки отца. – Был заключен договор. Наполеон Бонапарт сохранил свою территорию, а мы свою.

– И что мы от этого выиграли? – Ганнибал помахал одним рулевым пером, как учитель указкой. – Что нам дал этот хлипкий договор на бумаге?

– Мир! – ответила Клевер. – У нас одиннадцать штатов и мир с французами и с индейцами. Это выгодная сделка. И этого вполне достаточно.

– Ты слишком молода, чтобы понимать, что мы потеряли, – возразил Ганнибал. – Какой великой нацией мы почти стали. – он проникновенно кукарекнул. – Но мне следовало бы быть умнее и не спорить об истории с ребенком. Я там был. А тебя не было. – Ганнибал встряхнулся и с подозрением осмотрел лес.

– Как тебя зовут, медик?

– Клевер Элкин.

– Элкин. Вот как? – пристальный взгляд Ганнибала нервировал. Внезапно он вскочил и закричал, заставив Клевер вздрогнуть.

– Клевер Элкин, удача свела нас вместе. Победа будет за нами! Мы немного отдохнем здесь и вместе тронемся в путь, – объявил Ганнибал.

Кажется, петух был искренне рад их встрече – или, может быть, Клевер сходила с ума? Не в силах сдержать поднимающиеся внутри щекочущие смешинки, она рассмеялась.

– Вспомнился анекдот? – спросил Ганнибал. – Что ж, я никогда не возражал против хорошей шутки.

– Я только что повстречала едва ли не единственную живую диковину, знаменитого Ганнибала Фурлонга! – сказала Клевер. – Это не насмешка. Простите… У меня шок.

Хихиканье превратилось в слезы. Клевер вытерла глаза шершавым от песка рукавом. Ей казалось, что она все еще барахтается в воде, и река, быстрая и недобрая, несет ее неизвестно куда.

Вспомнились и груды рыбы на берегу озера, и Клевер ахнула от внезапного понимания: рыбу выгнала из озера морозная сила Ледяного Крюка.

– Что я наделала? – От чувства вины она и сама заледенела. – Я так хотела увидеть Нью-Манчестер, отнести туда диковину, я хотела быть похожей на нее. А он предупреждал меня, – бормотала Клевер. – Сколько раз он предупреждал меня, что они приносят неприятности!

– О чем ты говоришь? – спросил Ганнибал.

– Случилась большая беда. Я убила озеро. И убила отца…

– Да о чем ты толкуешь?

– Я должна все исправить. Каким-то образом…

Клевер запустила руку в саквояж, желая поскорее отыскать отцовскую диковину. Ганнибал молча наблюдал, как она вытаскивает из кожаного чехла останавливающий кровотечение жгут с позеленевшим от старости медным винтом. Сдерживая дыхание, чтобы сосредоточиться на задаче, Клевер попыталась отбросить все свои переживания. Она наложила себе жгут выше локтя и закрутила, пока не перестал прослушиваться пульс. Затем расстегнула пряжку и встряхнула рукой, восстанавливая кровообращение. Жгут работал так же, как и всегда. Он помогал останавливать кровотечение во время ампутаций… но в этом не было ничего диковинного.

В сумке были также стеклянные пузырьки с мелкими, размером с горошинки перца, пилюлями: хинин, мандрагора, мак, женьшень, наперстянка. Клевер по очереди откупорила флаконы и раздавила ногтем по одной пилюле, принюхиваясь. Запахи были резкими и знакомыми. Ничего примечательного.

Ганнибал занялся мокрицами в мшистых камнях, но, склевывая их, он то и дело бросал встревоженные взгляды на Клевер. А девочка тем временем осмотрела небольшую оловянную воронку, подула в трубки катетеров. Что ж, с каждым промахом она все ближе подбиралась к тайне отца.

Вот три хирургические иглы, с ними Клевер была давно знакома. Она накладывала ими швы с одиннадцати лет. Будь в иглах хоть что-то странное, она бы заметила.

Ледяной Крюк был переполнен силой, и она это сразу почувствовала. Диковина, которую прятал ее отец, силой не разбрасывалась и до поры до времени скрывала ее.

А еще Клевер поняла, что боится найти эту диковину. Для Константина, видимо, было невероятно важно сохранить ее. Внезапно ей показалось, что слово «необходимо» звучит угрожающе.

Ганнибал пошевелил раненым крылом.

– Повязка держится, – сказал он. – Медицинская помощь мне больше не требуется, так что не нужно пороть горячку из-за…

– Это не из-за вас, – уверила его Клевер. Сквозь деревья пробился одинокий луч слабого света. – Боже, – она поставила саквояж. – Нам придется заночевать здесь.

– Мы все скучаем по домашнему уюту, – сочувственно ответил Ганнибал. – Но не тревожься, я уже подыскал хорошее место для бивуака. Так что, если ты закончила… чем ты там занималась, следуй за мной.

Легко можно было себе представить, как он командовал войсками с таким-то голосом, к тому же у Клевер не было другого плана. Она не хотела оставаться в одиночестве, а потому подобрала свои сумки и пошла следом за птицей к неглубокой выемке в скале.

Отсюда можно было увидеть, как последние тлеющие угли заката гаснут за зубчатыми горными вершинами. Долину под ними заволокло густым туманом. Всю свою жизнь Клевер ходила сквозь такой туман, но только сейчас поднялась достаточно высоко, чтобы полюбоваться его красотой издали – серебристой завесой, приглушающей ярко-синие тени.

– Костер мы, разумеется, развести не можем, – сказал Ганнибал.

– А то кто-нибудь нас заметит, – кивнула Клевер, думая о бандитах.

– Сейчас ты рассуждаешь, как заправский солдат. Эти камни хорошо прогрелись на солнце. Если держаться к ним поближе, мы не замерзнем.

– Это хорошо, – сказала Клевер, устраиваясь в нише. – Я все равно побаиваюсь костров.

– Вот как?

– Побаиваюсь – не то слово. По мне, лучше стая волков, чем огонь, вырвавшийся на волю.

– Что ты говоришь? – удивился Ганнибал. – Нашла чего бояться, когда вокруг рыщут подонки и бродяги. Впрочем, неважно, у нас здесь отличное укрытие, и я буду дежурить первым.

– Ну, я же не виновата, что боюсь огня, – Клевер повернулась к Ганнибалу спиной и открыла свой мешок.