Зона ужаса - К. Р. Александр Страница 8

Дешон

Обычно заснуть для меня не проблема.

Для Кайла тоже, и сегодня не исключение: он сопит на полу рядом, подложив под голову руку. Отключился почти сразу, когда мы добрались до дома. О том, что случилось на кладбище, разговаривать не стал. Не могу его винить, я и сам не хотел.

Беда в том, что, отказавшись обсуждать события, ты не перестаёшь о них думать. Кайл заснул почти час назад, а я вот лежу и прокручиваю их в уме раз за разом, ищу момент, когда кто-то мог прокрасться за нашими спинами к могильному камню и нанести на него ту надпись про кошмары. Пытаюсь понять, что́ Каролина обнаружила в жестянке, если, конечно, обнаружила вообще. Гадаю, зачем нас заманили именно на кладбище. Тот, кто подкидывал записки, будто знал…

Спустя час у меня по-прежнему нет ответов.

Ещё через час я очень и очень жалею, что не могу это ни с кем обсудить. И выбросить всё из головы.

Впрочем, Кайла я будить не хочу. Он мой лучший друг, и мы делимся всеми мыслями, но я вижу, когда он уходит от разговора, когда нуждается во времени, и знаю: если надавить, он ещё долго не захочет открываться. Однажды я пытался вызвать его на откровенность, а он был к ней не готов. Кайл не общался со мной две недели. Затем начал снова, к моему огромному облегчению. И когда он решил поделиться со всем миром, я с радостью предоставил свои уши.

Эх, был бы у меня телефонный номер Эйприл! Или Андре. Конечно, сейчас они оба, скорее всего, спят, по крайней мере я на это надеюсь, но даже после эсэмэски я бы чувствовал себя так, словно выговорился. Вдруг это помогло бы мне задремать?

Помогло бы не думать о призраках… И о разрытых могилах.

Несколько лет назад я играл в прятки с ребятами, которых считал друзьями. Было уже поздно, темно. Тоже Хеллоуин. Им захотелось поиграть на кладбище, и я пошёл с ними. Вскоре я наткнулся на отличнейшее укрытие, меня так и не нашли. И сам я тоже не смог выбраться.

Провёл целую ночь в могиле.

Только я был не один. Я слышал что-то.

Ощущал кого-то.

Даже видел.

Тварей, из-за которых мне по сей день снятся кошмары.

И в глубине души я знаю, что ту надпись сделал на могильном камне не человек, и жестянку тоже оставили не люди.

«На кладбище попросту не могло быть кого-то ещё, – говорю я себе. – Наверняка это призрак. Или полтергейст. Нас привели туда по какой-то причине, причём явно недоброй».

Но не только об этом меня тянет поговорить. Хотя о другом лучше помолчу. Не признаюсь даже себе.

Мы что-то выкопали, а я пересмотрел достаточно ужастиков и знаю: если выкопал что-то на кладбище, это приводит лишь к одному.

К тому, что тебя начинают преследовать потусторонние силы.

Я смотрю в угол комнаты, и, клянусь, тени смотрят в ответ.

Меня пробирает дрожь, и разгулявшееся воображение ни при чём.

Тени и правда смотрят в ответ.

Совсем как на кладбище. Сегодня и много лет назад.

В комнате вдруг становится как в холодильнике, даже пар идёт изо рта.

Я

не

один.

Боюсь моргать, боюсь дышать.

Стоит это сделать, и что-нибудь привидится, а я не хочу! Не хочу этого!

Я хочу наконец уснуть!

Хочу, чтобы это закончилось!

Чтобы всё оказалось просто кошмаром.

Я хочу…

Компьютер на столе, помигав, включается.

Вначале я списываю это на игру воображения либо на странный скачок электричества, но затем экран заполняют мерцающие огоньки и слышится шум, очень похожий на треск статических помех или огня, и, что хуже всего, Кайл не просыпается, хотя лежит совсем близко к монитору.

Я зачарованно глазею на экран, а огоньки кружатся, превращаясь в формы. Восьмибитные фигуры с поразительно человеческими очертаниями. Серые капли на фоне однообразного бледно-зелёного пейзажа. Изображение меняется дальше, движется, приобретает резкость, шумы уже напоминают не треск статики, а завывания ветра. И вдруг я понимаю, на что смотрю.

Пять фигур. Пять людей.