Королева и ведьма. Другая история Ариэль - Лиз Брасвелл Страница 77

– Урсула. – существо не рациональное, Ариэль. Она подобна... ходячему рту, который всё время голоден. Она видит что-нибудь и хочет это себе. Поэтому делает всё, чтобы это заполучить. Она хотела отомстить твоему отцу и тебе. Она думала, что добилась своего, удовлетворилась этим и переключилась на следующую задачу – правление Тирулией. Но затем ты вновь возникла у неё на пути. Чтобы её остановить. Ты словно надоедливая мошка, которую она никак не может прихлопнуть.

– Я не знаю, что такое «мошка».

– Гм... что-то вроде прилипалы? Крошечное создание, которое кусает тебя, пьёт твою кровь и действует на нервы?

– Я – рыба-паразит, которая вцепилась в неё и не отпускает, – произнесла русалка безо всякого выражения, пытаясь не представлять себе картину, которую рисовали эти слова.

– Нет, это не... послушай, забудь про мошку. И про прилипалу. Урсула ненавидит тебя, возможно, просто потому, что ты напоминаешь ей твоего отца. Как это ни странно, я не думаю, что она просто завидует твоей красоте и молодости, как это было бы в традиционной сказке, – добавил он с задумчивым видом. – Так я это показал в своей опере, и это мотив, понятный большинству людей. Публика любит подобного рода вещи: зависть – простое чувство, её легко объяснить. Но я не думаю, что дело действительно в ней.

Ариэль мысленно проиграла в голове сцену своего прихода к Урсуле, когда она попросила дать ей ноги, но посмотрела на неё с иной позиции – Урсулы. Вот она – хорошенькая, талантливая принцесса-русалка с голосом, за который люди убили бы, не отягощённая никакими заботами, чьё будущее выстлано жемчугами. Берёт и заявляет ведьме, что у неё нет взаимопонимания с её сородичами и она хочет быть кем-то совершенно другим и в совершенно ином месте.

И вот Урсула, – вероятно, за дело, но тем не менее всё же изгнанная из её царства. Уже немолодая. Вынужденная мириться со своей судьбой в одиночестве. Желчная и озлобленная. И тут к ней заплывает эта хорошенькая русалка...

– О, святые толстолобики, – произнесла Ариэль, хлопнув себя по лбу. – Какой же идиоткой я была. Я даже не остановилась подумать о том, что... Она ведьма, а я к ней заявилась, вся такая из себя: «Добрый день, вы не могли бы дать мне пару ног? Желательно даром? Даже несмотря на то, что вам не нравится мой отец?»

– Именно так. После чего Урсула выигрывает пари, ты теряешь свой голос, она получает твоего отца и становится принцессой, ты печально уплываешь обратно на дно морское... Но затем ты вновь поднимаешься на поверхность её жизни, теперь в статусе царицы Атлантики. Тебе удаётся вернуть свой голос. Тебе подвластны штормы и сердце мужчины, за которым она замужем...

– Мне? – чуть более радостно, чем хотела, спросила Ариэль.

– Ну... Я просто рассказываю историю. Но да, несомненно. Ты стала царицей, зрелой личностью с непростым характером. В тебе есть скрытая глубина, мудрость и живой ум, которые прежде оставались не замеченными идиотом-принцем, чьё сердце было глухо ко всему, что не могли слышать его уши.

От его слов у Ариэль даже немного закружилась голова: «Мне подвластны штормы и сердце принца. Это мне нравится». Будь русалка сейчас в море, она бы дала выход своему восторгу, размахивая хвостом и кружась в воде до тех пор, пока ей бы не стало дурно.

Скажем так, в статусе обычной русалки. А не царицы. И не там, где кто-нибудь мог бы её видеть.

Эрик улыбнулся:

– Я думаю, у моего персонажа должна быть песня о том, как его поймала сирена и он попал под действие её чар.

Ариэль поморщилась:

– Я – не сирена. Можешь мне поверить. Есть у меня кузины... дальние кузины... Мы не ладим. Но что ты там говорил? Об Урсуле?

– Только то, что ей, что бы она ни делала с тобой и твоим отцом, не удалось тебя сломить. Ты вернулась, став старше, сильнее, обладая большей властью, чем когда-либо. Она понимает, что в прошлый раз ей не удалось покончить с тобой. Теперь она жаждет безоговорочной победы, которая подразумевает уничтожение твоего дома подчистую.

– Если морская ведьма жаждет безоговорочной победы, почему бы ей сразу не убить моего отца?

– Что ж, это вопрос на тысячу золотых слитков, верно? – ответил Эрик, нахмурясь. – К чему ей было притворяться, что она отправила его в Ибрию? К чему вообще держать его здесь?

– Она что-то задумала, – согласилась Ариэль. – Что-то, для чего ей нужен он. Мне кажется, я запустила цепочку неких событий, когда напомнила Урсуле о своём существовании.

– Что ж, возможно, эти события как-то связаны вот с этим, – сказал принц, доставая лист веленевой бумаги с рисунком Вариет.

– О, – воскликнула Ариэль, беря его. – Какой симпатичный... гм... морж.

– Это кролик, – с большим достоинством поправил её Эрик. – Ты никогда не видела такого зверя. В любом случае важно то, что на обратной стороне. Служанка Урсулы очень рисковала, позволив мне «обнаружить» это...

«И снова служанка Урсулы». – Сердце Ариэль слегка ёкнуло, когда она подумала о девочке, которая сохранила молчание, чтобы русалка смогла проскользнуть с кулоном незамеченной. Несмотря на то что сейчас её жизнь находится в опасности, она снова сделала выбор в пользу того, чтобы помочь Ариэль.

Рисунки на обратной стороне странного на ощупь листа сбивали с толку ещё сильнее, чем существо Мира Суши, изображённое на его лицевой стороне. Это были линии и узоры, походившие на руны, но расплывавшиеся перед её глазами, когда она пыталась рассмотреть их слишком близко. Почему-то кривые на бумаге изгибались не так, как положено, а когда русалка изучала скопления точек, те вызывали у неё дурноту, наводя на самые страшные мысли.

Ариэль резко покачала головой, словно пытаясь отогнать от себя эти святотатственные знаки.

– Я не знаю точно, что они означают. Это не русалочьи руны, а что-то вроде их искажённой, перевёрнутой версии. Могу предположить, что это чёрные руны Живущих в глубинах морских. Запрещённый язык, язык тьмы... всё в таком духе.

– А ты можешь прочитать хотя бы какую-то их часть?

– Думаю, это просто звук, – ответила она, указывая на один из рисунков. – Вот этот, думаю, относится к сиркуексу, могущественному заклинанию, которое способно раскалывать и, наоборот, – объединять миры. Это похоже-на русалочье слово, которым мы называем «кровь», а это – на «бога». Или, возможно, «величие» или «множество».

– Получается...

– Получается, ей нужна кровь, кровь бога. – Ариэль прикусила губу, осознавая, к чему всё это ведёт. – Древняя кровь течёт в жилах моего отца... Это объясняет, зачем Урсуле держать его при себе. Он нужен ей для чего-то, для чего-то такого, в чём задействована магия. Но для чего именно, я не могу сказать. – Ариэль стало дурно, когда она произнесла эти слова. Девушка всучила листок обратно в руки принца: – Вот, прошу, возьми это. Мне не нравится прикасаться к мёртвой человеческой коже.

– Мёртвой?.. Человеческой?.. – Эрик взял лист из рук русалки, объятый ужасом.