Повелительница грозы - Илона Волынская Страница 75

– Чего это наша – она твоя! – автоматически огрызнулась Танька – и замерла, лихорадочно соображая. Как-то странно Богдан говорит о своей любимой девчонке. Дина ему что, разонравилась? После его предательства это, конечно, уже не имеет значения, но… вдруг все-таки разонравилась?

– Тебя же устраивал ее… «сладенький идиотизм»? – Танька невольно хмыкнула – а метко припечатано!

– А он не настоящий, – невозмутимо ответил Богдан. – То есть, не то чтобы она врет – она действительно многих вещей не знает, которые знают все… И еще – сюда смотри! – Он вдруг обхватил Таньку за плечи и притянул к себе, поставив рядом у экрана банкомата. Совсем как раньше! До появления Дины!

Танька замерла, буквально оцепенела под его ладонью – будто на нее в темном переулке бандит напал и теперь держит нож у горла! Что он делает? Да как он может? Он не смеет с ней так обращаться! Ну выбрал Дину, не хочет больше с ней, Танькой, встречаться – ну и оставь в покое, уйди, не напоминай о себе! Да что ж он решил, она не живая, у нее чувств нет?

И крупная слезища капнула на панель банкомата.

– Танька, ты чего? – изумился Богдан и обеспокоенно заглянул ей в лицо – тоже совсем как раньше! – Ты чего – расстроилась, что у нее денег больше, чем у нас?

– Каких еще денег? – зло вытирая глаза кулаком, буркнула Танька.

На самом деле ей хотелось спросить: «Каких еще нас? Разве по-прежнему есть какие-то «мы»?»

– Да вот этих самых денег! – тыча пальцем в окошко банкомата, прошипел Богдан. – Вот и скажи мне, имея такую кучу бабла – зачем жить у Ирки в пристройке?

Мерцающие на экране цифры пробились даже сквозь Танькино отупение.

– Ого! – невольно выдохнула она. А дальше внутри все аж скрутило от боли! Богдан называет Дину «сладкой идиоткой» и говорит, как она его достала… И все-таки с ней встречается! Даже по магазинам с ней пошел – попробовала бы она, Танька, вытянуть Богдана на шопинг! А на счету у Дины такая сумма, что даже Танькин папа обалдел бы!

– Неужели ты с ней – из-за денег? – задыхаясь, спросила Танька. Ей казалось, она умирает. Ох как паршиво было, когда Богдан начал бегать за Диной – она думала, хуже быть не может! Оказывается, может! Неужели ей нравился… ну да-да, нравился! – парень, который, как в тупых романах в бумажной обложке, гуляет с красивой дурочкой из-за бабок?

– Из-за каких еще денег? – повторил ее вопрос Богдан. Похоже, он настолько ничего не понял, что даже не обиделся. – Я из-за вас!

– Из-за… меня? – Их сегодняшний разговор, похоже, состоял из одних переспрашиваний. Зачем она, дура, вообще с ним заговорила! – Это что, я тебя просила с Диной тусоваться?

– Ну да! – Богдан поглядел на нее недоуменно. – Ты, Ирка… Ну мы же об этом говорили! Ну помнишь, когда еще богатыри только приперлись и вас на змея сориентировали? Ирка тогда сказала, что с Диной все непонятно, а я ответил, что разберусь… – Он уставился на Таньку в ожидании, когда та вспомнит. – Ну я же вам со змеем никак помочь не могу – я в этих гаданиях ни фига не понимаю! Вот и присматривал… И я тебе скажу, не такая она безобидная, как вам с Иркой кажется! У нее действительно есть тень! – Богдан уже привычно ткнул пальцем в переносицу, напоминая о своих способностях. – Только я такой никогда в жизни не видел! Больше всего она на вашу с Иркой, на ведьмовскую, похожа – и все-таки не совсем такая! Но и не такая, как у всяких там русалок… Я с Иркой пытался поговорить, а она чего-то взбрыкивать начала, тебе не кажется, что она странная в последнее время?

– Ты… присматриваешь… за не безобидной… Диной? – по одному выдавливая слова, словно они застревали в горле, процедила Танька. – Потому что… мы… так… договорились?

– А я тебе о чем! – снова начал заводиться Богдан. – И потому что тень!

Танька почувствовала, как скользкий плиточный пол тихонько уползает у нее из-под ног и, кажется, куда-то удаляется, оставляя ее болтаться в пространстве. Она почти две недели спать не может, только сидит на кровати, а внутри все скручивается и корчится, точно от невыносимой боли – а он присматривает за Диной! Потому что не может помочь со змеем! Вот просто так себе присматривает? И ничего больше? И она давно могла это выяснить, если бы не перестала с Богданом разговаривать.

Это был такой жуткий идиотизм, что Танька просто отказалась верить!

– Ты все врешь! – забыв обо всем – что люди вокруг, что неприлично, – заорала она. – Ты же видел, что я с тобой не разговариваю – почему ты мне не сказал?

– Потому что ты со мной отказалась говорить! – заорал в ответ Богдан.

– А почему ты не спросил, почему я с тобой не хочу говорить?

– Потому что у тебя вечно какие-то закидоны! То ты вредничаешь, то склочничаешь, то еще что! – Богдан ухмыльнулся. – Твой паршивый характер – мой тяжкий крест на всю оставшуюся жизнь!

– У меня паршивый характер? – завизжала Танька прежде, чем до нее дошло. Он сказал – на всю оставшуюся жизнь?

– А вот этим диким ором ты хочешь доказать, какая ты вся из себя тихая и милая? – окончательно разозлился Богдан… и вдруг застыл с открытым ртом. – Погоди… Ты что… меня того… ревнуешь? К Дине? Серьезно? Так вот отчего Ирка про Федьку с Ерусланом говорила.

– При чем тут Федька с Ерусланом? – огрызнулась Танька.

– Совершенно ни при чем, – выпалил Богдан и вдруг расплылся в дурацкой улыбке. – Прикольно. Меня еще никто никогда не ревновал.

– Ничего я не ревную! – фыркнула Танька. – А никто – это кто? Кто, кроме меня, тебя ревновать может?

Рядом с ними появился охранник.

– Вы чего орете на весь Центр? – недобро оглядывая обоих, спросил он.

– Они больше не будут, – сказала Ирка, вдруг выныривая у него из-за спины.

Она наклонилась к окошку банкомата, посмотрела на цифры, пожала плечами.

– Ничего удивительного. Насчет финансов они всегда отлично соображали… – И нажав кнопку отмены, сунула карточку Богдану. – Мы уже уходим, – бросила она охраннику, подхватывая ребят под руки.

Тот с подозрением глянул на красную, зареванную Иркину физиономию, но промолчал.

– Судя по воплям, вы опять друг с другом разговариваете? – сухо спросила она.

– Он говорит, что у меня паршивый характер, – пожаловалась Танька.

– Да ладно, я привык, – великодушно объявил Богдан. – Зато с тобой прикольно. И похудела ты классно.

Танька прерывисто вздохнула – и повисла у Ирки на руке, словно ее плохо держали ноги.

– А еще он говорит, что Дина все время врет! – возможность сказать про златовласку гадость, да еще при полной поддержке Богдана, доставляла ни с чем не сравнимое удовольствие. – А еще, помнишь, ты с «близнецами» говорила, чего-то там не бывало тысячу лет, со времен Элинаса, короля Альбы. Я вспомнила, кто такой Элинас – это же отец ведьмы Мелюзины.

– Не в том дело, кто у нее отец – проблема в том, кем была ее мать, – рассеянно бросила Ирка, оглядываясь по сторонам, точно искала кого-то. Не обращая внимания на напряженно задумавшуюся Таньку, выпалила: – Богдан, а куда ты Дину дел?