Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер Страница 73

— Пожалуй, мы с котом пойдем, — сказала мадам Крикен, чмокнув Джено в лоб. — Ровно в девять начинается интерканто. И не забудьте карту Уиснича.

В назначенный час вновь прозвонили Строгие часы. Стае Бендатов наладил пьянсерено.

Джено и Суоми были сильно взволнованны, ведь им предстояло путешествие к загадочному друиду. В белых тонках, сапогах и перчатках они остановились у ворот, где уже стояла Агата. Она казалась нервной, возможно, потому, что у нее не осталось друзей.

Рене стоял рядом с Джено. Ему так хотелось отправиться вместе с братом, но поиск перстня сейчас был гораздо важнее.

— Друид окажется не злым, вот увидишь, — шепнул он Джено на ухо. — Когда достанешь руну, постарайся быстрее вернуться, и мы вместе пойдем к родителям. Я обещаю тебе, что найду перстень, даже если мне придется собственными когтями колоть на канале лед. — Его глаза сияли.

— Ночью, когда превратишься в сокола, полетай над куполом Аркса и покричи погромче. Пусть наши родители узнают, что хотя бы ты жив, — произнес Джено как можно тише, чтобы его не услышала Агата.

— Я уже не раз думал об этом. Но если Ятто поймет, что сокол жив, кто знает, что он еще изобретет. Лучше не допустить этого, — ответил Рене, глядя на свои жуткие когти на ногах.

— Ты прав. Поступай, как знаешь. Наша сила не может не победить ненависть, — сказал Джено, ощутив в душе сладостное чувство любви к родителям, которых никогда не видел.

Рене вырвал из крыла золотое перо и вручил его брату.

— Поздравляю. Твой тринадцатый год начинается с путешествия, которое объединит нас всех. Возьми это перо и, если тебе будет тяжело, коснись его. Ты почувствуешь, что я где-то рядом. — Рене сложил крылья, и у него сильно забилось сердце.

— Этот месяц был трудным для всех. Но, надеюсь, вы достойно пройдете интерканто, — напутствовала антеев мадам Крикен.

Первой на выходе была Агата с обновленным пропуском. Она повернулась ко всем спиной, так ни с кем и не попрощавшись.

Потом настала очередь Джено.

— Вы с Суоми уже знаете, что этот интерканто будет сложным, — сказала мадам Крикен.

— Когда оскураб Илиас Букар говорил мне о «тонком мыслителе», с которым я встречусь, он имел в виду Фионна? — поинтересовался Джено.

— Да, он говорил о нем. Я хорошо помню Фионна, мы встречались с ним лет двадцать назад, когда он приходил в Аркс. Он был высокий и очень худой. Еще поругался тогда с мисс О'Коннор. Отношения у них были как у кошки с собакой. Это был его последний приход сюда. Надеюсь, он проявит милосердие. Передай ему это письмо от меня. — Мадам протянула Джено конверт зеленого цвета.

Эулалия задергала головой и принялась вращать глазами.

— Когда Фионн узнает, что Марго теперь суммус сапиенс, то конечно же вернется, чтобы встретиться с нами, — сказала она.

На что Стае Бендатов скептически ответил:

— Вот-вот. И думаю, что следом за ним прибудет Спокойный Медведь, а также…

Набир Камбиль на полуслове оборвал его:

— Не вздумай назвать третьего экстрасапиенса! Я слишком хорошо его знаю, одно упоминание его имени заставляет мое сердце биться сильнее. Он способен возникнуть перед нами сию минуту. Тотчас же!

Суоми засмеялась, а Джено странно посмотрел на всех:

— Тогда мы пойдем. Или нам еще что-то нужно знать?

— Идите. Мы верим в вас и будем ждать. Ятто никуда не денется. И он не сможет причинить вред Пьеру и Коринне. Уж это я обещаю! — заверила мальчика мадам Крикен, погладив его по голове.

Эулалия, наклонившись к Джено, сказала:

— Не забывайте о ценности белой руны. Хоть многие знают о ней, никто никогда не видел ее. Если тебе удастся добыть руну целиком, ты внесешь свой вклад в достояние Аркса.

Мальчик кивнул и направился к выходу. Спустя какое-то время ворота вновь распахнулись. Наступила очередь Суоми. Она устремилась вперед, прокладывая себе дорогу белой тростью.

Рене обратил свой взор к небу и зримо представил родителей, заключенных в большом золотом куполе.

«Если бы они могли знать, на что мы способны ради них», — подумал он и взмахнул крыльями.

А в этот момент Коринна повесила рядом с календарем красивое красное сердечко, связанное крючком. На нем была надпись: «12 ЛЕТ. С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, ДЖЕНО!» Она вязала его, когда ей совсем не спалось от тяжелых дум и хотелось забыться. Прикрепив сердечко, Коринна повернулась к мужу:

— Как ты думаешь, оно ему понравится?

— Оно великолепно. Вот увидишь, когда мы встретимся с нашим Джено, он будет рад этому подарку, — ответил Пьер, успокаивая жену.

— Да, нужно думать только об этом. Ятто говорит, что Джено подвергся суплициуму, а Рене уже не такой, как прежде. Как можно жить с таким кошмаром? Но я чувствую, что наши мальчики живы. Скажи мне, что это так! — Женщина посмотрела Пьеру в глаза.

— Дорогая, мы должны надеяться и верить. Без веры нельзя жить. Молю только о том, чтобы сокол не потерял кусок руны. Ты ведь знаешь, как он был важен для Пауля Астора Венти. — И Пьер крепко обнял жену, уверяя ее, что фон Цантар никогда больше не причинит зла его семье.

— Да, сокол нам поможет. Но меня беспокоит, сумеют ли наши сыновья спастись. Мне трудно смириться с мыслью, что я ничего не могу для них сделать. — Коринна тяжело вздохнула, на нее снова напала хандра.

Разлука с детьми, невозможность связаться с ними, тревога за них — все это было как нож в сердце Пьеру и Коринне. День ото дня им становилось все труднее и труднее держаться. Вот уже который день Ятто не приходил к ним, чтобы мучить вопросами о клонафорте, и это настораживало.

Бывший суммус все свое время проводил теперь в архиве идей с Баттерфляй и Пило. Пьер и Коринна, запертые в своем жилище, не могли знать о том, что произошло в Арксе, и считали, что его длительное отсутствие скорее всего вызвано новыми исследованиями и изысканиями. Погруженные в воспоминания — ничего другого им не оставалось, — родители Джено и Рене продолжали вести незавидную монотонную жизнь узников.

Несмотря на разочарование от переданного Табором Гаагом сообщения о поражении повстанцев, Ятто не потерял присутствия духа. Более того, его желание отомстить только возросло. Охваченный маниакальной идеей открыть новые секреты гербария и найти документы о Пауле Асторе Венти, он вынуждал Баттерфляй и Пило корпеть над книгами и древними архивами, хранившимися в пыльной библиотеке.

Фон Цантар был объят манией абсолютного величия, и то, что на страже у белой двери стоят ужасные привидения мисс О'Коннор, только придавало ему уверенности.

Пока в потайных местах Аркса зло, затаившись, хранило молчание, произошло нечто непредвиденное.

Строгие часы зазвонили, и, как обычно, зазвучал детский хор. Крикен, Стае, Эулалия и Рене вернулись к воротам, опасаясь непредвиденных событий, ведь в этот момент они не ожидали прибытия новых антеев. Но — чудо из чудес — перед воротами они снова увидели Агату Войцик.