Мила Рудик и Чаша Лунного Света - Алека Вольских Страница 70

Глядя, как Ромка мечет из глаз искры, Мила поняла, что Белка задела его за живое. Ему и в голову никогда не могло прийти, что кто-то может сомневаться в его способностях. Мила не считала, что Ромка прав со своими ироничными нападками на Белку, но, несмотря на это, она была уверена, что для него нет ничего невозможного. Ему все легко удавалось, а уж простейшее заклинание перевоплощения точно не могло стать проблемой. Все-таки оно как-никак простейшее.

Но Ромка, казалось, был не на шутку уязвлен тем, что в нем усомнились.

— Отлично! — самоуверенно заявил он и, повернувшись к Миле, спросил: — Мила, потренируешься с Яшкой, а? Я этой звезде сейчас такую шляпу наколдую… Посмотрим, посмотрим, кто из нас завидует… Нет, ты слышала — я не смогу!..

— Без проблем, — ответила Мила, хотя это было и необязательно: в потоках возмущения Ромка ее даже не слышал.

Они остановились у статуи Тридцать Третьего Богатыря. Здесь в виде набегающих волн у ног Богатыря было несколько скамеек, на которых и устроились ребята.

— Ну что, — начала Белка с таким лицом, как будто уже жалеет, что не проигнорировала Ромку. — Колдуй.

— Ты начинай, — сказал Ромка.

— Что? Опять?! — вспыхнула Белка. — Ты снова командуешь!

Мила вздохнула и, предупредив очередное язвительное замечание, уже готовое вырваться у Ромки, сказала:

— Я первая попробую. А вы помолчите. Многолик сказал, что важно очень хорошо сосредоточиться.

Мила направила на Яшку свою палочку и попыталась представить какой-нибудь головной убор, что-нибудь очень простое, чтобы сразу получилось. Шляпы с перьями или пряжками она отмела сразу. Колпак — вот что подойдет. Это не должно быть сложно. Что там Многолик говорил про детали? Так: в высоту — небольшой, цвет пусть будет красный и никаких украшений. Мила постаралась получше нарисовать в своем воображении этот колпак и, взмахнув палочкой, воскликнула:

— Имаго Модус колпак!

В этот раз туманный занавес с молниями образовался не вокруг всего Яшки, а только вокруг его головы, но упал с таким же свистящим звуком, что и в прошлый раз, а на Яшкиной голове появился головной убор.

Мила озадаченно смотрела на свою работу: колпак был невысокий и красного цвета, как Мила и хотела. Но, кроме того: на красном фоне пестрели крупные горошины ужасных ядовитых оттенков, а на верхушке позвякивали шутовские бубенчики.

Яшка с грустным видом снял с себя колпак.

— Извини, Яшка, — попросила Мила. — Бубенчики вышли случайно, правда.

— Ничего страшного, — вздохнул Яшка.

Ромка сдвинул брови, героически сдерживаясь, чтобы не рассмеяться и не обидеть Яшку. Удалось ему это относительно легко, потому что в голове была другая забота. Он поспешно повернулся к Белке.

— Готова? — спросил он. — Если у меня получится отличная шляпа — ты обещаешь неделю не ездить по ушам со своим Лирохвостом. Обещаешь?

Белка обиженно хмыкнула — нелюбовь Ромки к Лирохвосту оскорбляла ее до глубины души, — но сдержалась от высказывания и, насупившись, ответила:

— Хорошо, обещаю.

— Ловлю на слове, — сказал Ромка и уставился в пространство между пепельными хвостиками на Белкиной голове.

Он смотрел так где-то полминуты, а потом громко воскликнул:

— Имаго Модус шляпа!

Белкину голову окутал уже знакомый туманный занавес. В этот раз Мила не напрягала свое воображение и, наверное, поэтому заметила, что без головы Белка смотрится очень странно. Пока она об этом думала, занавес с шумом рухнул и исчез, а вместо него…

Мила понятия не имела, что у Ромки такая богатая фантазия. Но для себя она отметила, что была права, когда ничуть в нем не сомневалась. Шляпа была невероятной: нежного палевого цвета, с широкими полями, усыпанными крохотными живыми искрами, а вместо тульи над полями возвышался настоящий замок с палевыми башенками и балконами, украшенными фигурами волшебных зверей. Замок-тулья был чем-то похож на Думгрот. Это была не просто шляпа — это было произведение искусства. Правда, такую шляпу не поносишь, но глаз было не оторвать.

Белка, заметив устремленные на ее голову взгляды и открытые рты, сняла с себя головной убор и тут же громко ахнула. Больше ни на какие звуки она была неспособна, потому что попросту лишилась дара речи.

— Убедилась?! — требовательно произнес Ромка и безжалостным тоном добавил: — Теперь твоя очередь.

С большой неохотой Белка отложила чудо-шляпу в сторону и неуверенно направила на Ромку свою палочку. Было видно, что сосредоточиться ей сложно, — глаза то и дело косило в сторону палевого замка. Сделав неимоверное усилие, Белка тихо произнесла:

— Имаго Модус цилиндр!

Но ничего не произошло.

— Имаго Модус цилиндр! — повторила Белка.

Снова ничего. Белка беспомощно вздохнула и опустила палочку. Нельзя сказать, чтобы кто-нибудь сильно удивился — у Белки редко что-нибудь получалось.

— Ха! — торжествующе воскликнул Ромка и проткнул свое творение волшебной палочкой. Шляпа вспыхнула искрами и исчезла. Белка даже всхлипнула от жалости. — Вот так вот! Моя взяла! Теперь целую неделю ничего не услышу о Лирохвосте. Потрясающе! Здорово!

Ромка еще какое-то время нараспев повторял «моя взяла, моя взяла», пока Яшка, который был не в силах вынести несчастный вид Белки, скромно не напомнил ему, что он еще не тренировался.

Мила поняла, что сейчас наряжать будут ее. Глядя на Яшкину палочку, устремленную ей прямо в голову, она подумала, что лучшим вариантом будет, если у Яшки вообще ничего не получится. Бубенчики на голове она еще переживет, а вот извергающийся котел — это вряд ли.

Пока Ромка продолжал донимать Белку, тихо бормоча «моя взяла», Яшка глянул на Милу сосредоточенным взглядом и произнес:

— Имаго Модус шляпа!

Мила только подумала, что Яшка, видимо, хочет повторить Ромкин подвиг, как ее словно окутало воздушной ватой, а молнии выстреливали прямо перед глазами. Ощущение было такое, как будто ее засунули головой в облака.

И в ту же секунду раздался громкий хлопок, похожий на звук открывшейся со стуком двери, и тело Милы словно куда-то засосало. Все вокруг превратилось в тоннель, по которому она теперь летела с невероятной скоростью. В ушах стоял невозможный свист, а прямо перед глазами мелькали обрывки каких-то образов. Потом раздался громкий чавкающий звук, и Мила плюхнулась во что-то вязкое и мягкое.

— Уй! — простонала она, мотая головой и пытаясь привести в порядок зрение: в глазах было темно, а в голове стоял жуткий гул, как в трубе.

Она пошевелилась, и снова что-то чавкнуло, но звук теперь был совсем реальным.

Не понимая, что произошло, Мила оглянулась вокруг, и ей стало не по себе. Очень не по себе.

Это было первое чувство. Вторым был тяжелый, не предвещающий ничего хорошего комок, который подкатил к горлу, когда Мила вдруг поняла, что лежит в какой-то болотной луже, и слизкая гадость цепляется к ее рукам и к одежде.