Муха - внучка резидента [= Муха и сверкающий рыцарь ] - Евгений Некрасов Страница 7

Разведчики — в кино, а в жизни они где-то далеко и как бы не взаправду, верно? — сказал старик.

Ага, — согласилась Маша. — У меня нет ни одного знакомого разведчика.

Уже есть. Осталось только привыкнуть и поверить. Вот приедет мама, и мы вместе обо всем поговорим. А сейчас пойдем гулять. — Старик потянул ее за руку. — Покажешь мне город, поболтаем о вещах попроще. Тебе нужно время, чтобы привыкнуть.

Они вышли на крыльцо. Ключ от дома, как всегда, лежал под половичком. Маша заперла дверь и сунула ключ обратно.

— У вас все так делают? — спросил старик.

— Нет. Кому нагибаться лень, те прячут ключ за дверной косяк.

И что, не воруют? — удивился старик. Маша огорченно вздохнула:

Не воруют! У нас же «охранная сигнализация».

На скамеечке против дома сидела бабка Никифоровна. У нее там был наблюдательный пост. Шаркая тапочками и пыля, как телега, бабка кинулась к соседнему дому.

— К Петровне, — заметила Маша. — А Петровна скажет Галимовне. Это и есть укропольская «охранная сигнализация». Если появляется кто чужой, за ним глядят изо всех окон. Не потому, что люди у нас недоверчивые, а потому, что всем интересно, что за человек, откуда, к кому приехал. Погодите, вот пойдем обратно, и будет нам почетный караул: на каждой лавочке по три бабки… Дед, это город, в котором ничего не случается. Дождь пошел — уже большое дело, соседям есть о чем поговорить.

Старик шел, блаженно щурясь на солнышко, и втягивал носом воздух.

Персиками пахнет… Эх, Муха, я уже думал, что никогда не пройду по улице без конвоя!

А как же вы из тюрьмы вышли, когда у вас было пожизненное заключение? Убежали?

Нет, меня так выпустили. Жизнь-то моя кончилась! Нельзя быть разведчиком в семьдесят лет. Я уже ни для кого не опасен. Вот меня и выпустили, чем попусту кормить.

— Как вас зовут? — спросила Маша и подумала, что стого вопроса надо было начать. Невежливо получилось.

А дед чмокнул ее в лоб и сказал:

Николай Георгиевич, а для тебя — дедушка. Зови меня на «ты». Пожалуйста. Очень хочется, чтобы кто-нибудь звал меня на «ты» и «дедушка».

А уж как мне хотелось дедушку! — ответила Маша и прижалась к нему. — Или хоть дядю какого завалященько-го. Знаешь, как трудно без родных?!

— Знаю, — кивнул дед.

Он больше ничего не сказал, но Маша очень хорошо его поняла. У нее и мама, и друзья, и учителя, и еще куча добрых знакомых. А у деда много лет были только тюремные надзиратели да сокамерники.

А плохо в тюрьме? — спросила она.

Как тебе сказать… Кормили неплохо, и вообще было много такого, что в России есть не у всех. Даже телевизор со спутниковой «тарелкой». Но это кошачье дело — наесться и лечь у телевизора. А человеку нужно еще кое-что, и как раз этого нет даже в самой лучшей тюрьме. Свобода, например, очень нужна. И работа по душе. Я там выучил два языка вдобавок к тем двум, которые уже знал. Но ведь без толку, Муха! Это все равно что построить корабль в пустыне: он же никому не нужен, потому что не поплывет никогда.

Мне нужен. Поможешь мне английский учить, — утешила деда Маша. — Как ты меня называешь?

Муха. А что, не нравится?

Нет, наоборот. Меня еще никто так не звал. Давай я буду Муха, а ты — Дед.

Давай, — согласился разведчик, и они пожали друг другу руки.

Так, разговаривая, Муха и Дед свернули в короткий переулок без названия и вышли к Торговой улице. Дома на ней древние, все в два этажа. Лет сто назад в каждом таком доме был магазин, а над ним, чтобы далеко не ходить на работу, жил хозяин-купец. Теперь на Торговой не осталось ни одного магазина. Их поделили на темноватые и тесные квартиры. Одна из них Маше очень даже хорошо знакома. А мелькнувшая в окошке рыжая взлохмаченная голова знакома ей еще лучше.

— Дед, — остановилась Маша. — Тут живет парочка макроподов. Так ты не обращай на них РОВНО НИКАКОГО ВНИМАНИЯ.

Дед подумал и сказал:

Ладно. Только тебе придется их показать, чтобы я знал, на кого не обращать внимания. А то я до сегодняшнего дня думал, что макроподы — это аквариумные рыбки.

Макроподы — это безбашенные придурки. Ты сам их узнаешь, — пообещала Маша. — А я не могу показать. Я же не обращаю на них внимания, а если покажу, то выйдет, что обращаю!

Тут и начались.

Первым на улицу выскочил Петька Соловьев и завопил:

Незнамова! Тебя почтальон искал! Маша отвернулась.

Незнамова! Спроси, зачем! Маша взяла Деда под руку и потянула, чтобы он шел быстрее.

Он тебя хочет подписать на журнал «Текущие проблемы нефтегазодобывающего комплекса»! — надрывался Петька. Машина мама говорила, что у него обостренное чувство юмора. Наверное, из-за этого обострения никто, кроме самого Петьки, не понимал его шуток.

Одноклассник? — спросил Дед.

Хуже. Не смотри на него! — стараясь не шевелить губами, пробурчала Маша. — Мы в одной квартире жили до восьми лет. А сейчас — да, одноклассники. — Она повысила голос, чтобы Петька слышал: — А кто ты по званию? А сколько у тебя орденов?

Полковник, — ответил Дед. — А насчет орденов — точно не помню. Я их и не надевал ни разу.

Маша не удержалась и показала Петьке язык. Съел?! Все-таки Укрополь — не Москва и не Сочи, где даже генералы запросто ходят по улицам. В Укрополе живут всего двое полковников-пенсионеров. Чуть какой праздник, их зовут в школу выступать.

Петька с разинутым ртом остался посреди улицы. Но тут навстречу Маше с Дедом вышел самый коварный противник — дошколенок Динамит. Петьке в крайнем случае можно было дать по шее, а на Динамита у Маши рука не поднималась.

Динамит подтянул короткие штанишки, прижал руку к груди, другую вытянул, как памятник, и с выражением начал:

— Александр Сергеевич Пушкин. В альбом Незнамовой. Стих.

Ты не бей меня, Машка,

Головой о порог.

Твой характер — не кашка

И не сладкий пирог.

Твой характер — как шашка

Или даже броня.

Только фиг тебе, Машка!

Не догонишь меня!

— Брысь! — топнула ногой Маша.

Вредный малолетка на всякий случай отбежал шагов на пять и стал дразниться:

Незнамова — девочка-милицанер! Милицанерша!

А говоришь, ничего интересного в Укрополе не случается, — заметил Дед. — По крайней мере одно неповторимое событие сейчас происходит.

Какое? — не поняла Маша.

Ты становишься девушкой. А эти твои макроподы — еще мальчишки. Старший подучивает младшего, верно?

Маша кивнула.