Ловушка для Буратино - Валерий Роньшин Страница 7

Едва прозвенел звонок, как Ромка тут же подошел к Лике и пригласил ее в ТЮЗ.

— Ну ты даешь, Орешкин, — сказала Лика. — Вчера на прогулку приглашал, сегодня в театр…

— А завтра он тебя в загс пригласит! — крикнул пробегавший мимо Молодцов.

Ромка успел огреть друга сумкой по спине и снова повернулся к Соломатиной.

— Так пойдем?

— Пошли. А как спектакль называется?

— Да какая разница?

— У тебя что, еще билетов нет?

— Не-а, — расплылся Орешкин в улыбке.

— Артист! — засмеялась и Лика. — Ладно, купишь билеты — позвони. — И она сказала Ромке номер своего телефона. Ну а Орешкин соответственно сообщил ей свой.

После уроков Ромка погнал в ТЮЗ и купил два билета на спектакль, название которого ему ни о чем не говорило. Потом он побежал домой, позвонил Лике, и они условились встретиться у входа в театр. Затем, забрав у сестры две пары черных колготок, он опять побежал домой.

Катьки уже дома не было. Орешкин быстро сделал уроки, сгонял в магазин за картошкой, вынес мусор и подмел пол. После этого он сел в кресло и задумался. Не слишком ли много беготни получается из-за какого-то поцелуя?

«Нет, — поправил себя Ромка, — не из-за какого-то, а из-за Ликиного».

Время тоже не стояло на месте. И пока Орешкин гонял туда-сюда, оно все шло и шло. И вот уже надо было снова ехать в ТЮЗ.

Лика пришла в театр в темно-зеленом платье. На правом запястье у нее блестел золотой браслет.

Прозвенел третий звонок, и они поспешили в зрительный зал. Свет медленно погас. Зазвучала бодрая музыка. Спектакль начался.

На сцене артисты разыгрывали веселую музыкальную комедию. В зале то и дело раздавались аплодисменты и смех. Лика смеялась вместе со всеми, а Ромка сидел рядом и мучительно решал сложную задачу: брать Лику за руку или не брать?.. Хорошо, если она в ответ на его пожатие тоже ответит пожатием. А если наоборот — вырвет свою руку из его руки, да еще скажет: «Убери лапы, Орешкин». Конечно, не должна была Лика такое сказать. Ну а вдруг…

В антракте Ромка пригласил Лику в буфет. В буфете они ели пирожные и пили кока-колу. Потом гуляли по фойе, рассматривая фотографии артистов.

После антракта Орешкин снова стал решать сложную задачу: брать ему Соломатину за руку или не брать. Так он и прорешал эту задачу до конца спектакля.

Пока на сцене шло веселое представление, на улице шел нудный дождь. Но с окончанием спектакля дождь тоже кончился. И когда Лика и Ромка вышли из театра, погода была просто великолепная.

— Давай немного прогуляемся, — предложил Орешкин.

Лика в нерешительности топталась на месте.

— Да я не знаю, Рома. Понимаешь, я обещала маме, что приду домой не позже одиннадцати.

— А ты ей скажешь, что спектакль поздно закончился.

— Она не знает про театр. Я ей сказала, что иду к подруге на день рождения.

— Тем более. Скажешь, что у подруги замок заклинило. И пришлось слесаря вызывать.

Лика засмеялась.

— Юморист ты, Орешкин. Ладно, давай пройдемся. Только недолго.

— А пошли вон туда, — беспечно показал Ромка на дорожку, ведущую к Звенигородской улице.

Они не спеша двинулись в глубь сквера.

— А почему ты сказала матери, что идешь к подруге? — спросил Орешкин.

Лика слегка поморщилась.

— Да ну ее. Она меня уже достала. То нельзя, се нельзя. Как будто мне три года. Если б я ей сказала, что с мальчиком иду в театр, начались бы бесконечные расспросы. Что за мальчик, какие у нас отношения…

— А ты с подругой договорилась? Вдруг мать ей позвонит.

— Не позвонит. Подруга в новом районе живет. У нее пока нет телефона.

Кусты становились все гуще.

— Вот отец у меня что надо, — сказала Лика. — Он меня понимает. Мы с ним прямо как две подружки.

— А он знает про театр?

— Не знает. Папка в Брюссель улетел. На международную конференцию. — Лика тревожно огляделась. — Слушай, Орешкин, пошли обратно. Смотри, кругом никого.

— Да сейчас сквер уже кончится… А у тебя бабушка с дедушкой в Питере живут? — продолжал Ромка заговаривать Лике зубы.

— Со стороны отца у меня нет ни бабушки, ни дедушки. Папа в детдоме воспитывался. Вместе с Гошей. Помнишь, я тебе про Гошу рассказывала?

— Помню, — рассеянно ответил Орешкин, поглядывая на темные кусты. Где же Димыч с Толстиковым? Пора бы уже нападать…

— …А мамины родители в Москве живут. Между прочим, они потомственные дворяне. А значит, и мы с мамой дворянки. Нам об этом тетя Лиза сказала.

— Какая тетя Лиза? — нарочно громко спросил Ромка, чтобы привлечь внимание Димки и Леши, если те потеряли их с Ликой.

— Наша дальняя родственница, Елизавета Аркадьевна Горохова-Данилова. Когда она была маленькой девочкой, ее родители эмигрировали во Францию. И тетя Лиза всю жизнь прожила в Париже. Все ее тамошние родственники умерли. И она через французское посольство разыскала нас…

— А зачем она вас разыскала? Наследство хочет оставить?

— Какое наследство? Тетя Лиза обыкновенным библиотекарем работала. А сейчас они с Франсуа на ее скромную пенсию живут.

— А кто такой Франсуа? Муж? Лика рассмеялась:

— Франсуа — это говорящий попугай. Он мне все время говорит: «Дур-р-ра! Дур-р-ра!»

— Как это — тебе?

— А тетя Лиза к нам в гости приехала. И Франсуа привезла.

Слева, в кустах, послышался громкий шорох. Лика испуганно вскрикнула:

— Ой! Там кто-то есть!..

Из кустов выскочила кошка. Она была напугана не меньше Соломатиной. Лика облегченно вздохнула.