Облако - Гудрун Паузеванг Страница 7

Вокзальную улицу удалось пересечь с большим трудом. В южном направлении проезжая часть была почти пустой, зато в противоположную сторону одна за другой летели машины. Янна-Берта жестами остановила ближайшую, чтобы Ули мог спокойно перебраться на другую сторону. Водитель негодующе засигналил. Янна-Берта узнала его — он тренировал начинающих в клубе настольного тенниса. Сейчас, проезжая мимо и набирая скорость, он глянул на них волком.

Ехать вдоль колонны машин на расстоянии меньше метра было непросто. Водители и не думали, как положено, огибать велосипедистов, потому что слева мчались, сигналя, самые нетерпеливые.

Янна-Берта велела Ули ехать впереди, чтобы он всё время был перед глазами.

В Хюцдорфе, сразу за Шлицем, из боковой улочки выехали два автомобиля. За одним из них с лаем бежала собака. Машина исчезла вдали, и животное, жалобно скуля, прекратило погоню. Ули пришлось резко затормозить, чтоб не сбить собаку.

Он хотел приласкать её, но та огрызнулась, и он снова поспешил за Янной-Бертой.

— Всё равно как мы с Коко, — пробормотал Ули, и Янна-Берта заметила в его глазах слёзы.

На дороге было много знакомых ребят. Они кричали в открытые окна: «Привет, Ули! Привет, Янна-Берта!» Мимо них в полном составе проследовали семьи Хаймбахов, Эггелингов, Шмидтов, Треттнеров.

— Янна-Берта! — окликнула её госпожа Треттнер. — Где ваши родители? Нельзя же вам одним…

Янна-Берта успела разглядеть, как та пытается в чём-то убедить своего мужа.

Мимо проехали зубной врач, приветливый служащий Сбербанка, продавщица мясной лавки, всегда угощавшая ломтиком колбаски Кая и Ули, когда мама брала их с собой за покупками. Учительница Ули помахала им. Почтальон тоже проехал мимо, но не в жёлтом почтовом фургончике, а на своей личной машине. Некоторые отворачивались, узнав их, другие виновато пожимали плечами. В машинах не было ни малейшего местечка, все были забиты по самую крышу.

Перед автозаправкой очередь машин выстроилась в два ряда. Солнце сияло в безоблачном небе. Было совсем по-летнему тепло. Ули ныл, что хочет пить. Янна-Берта разрешила ему попить из канавы между деревнями Хюцдорф и Квек. Чистая там вода или нет — теперь не имело значения. Она тоже пила её. Они черпали воду горстями и сполоснули разгорячённые лица.

— Давай скорее! — торопила Янна-Берта.

— А я ещё никакого облака не вижу, — недовольно проворчал Ули, но всё же влез на велосипед и закрутил педалями.

Машина за машиной. Знакомые номера со всех окрестностей — Фульда, Фогельсбург, Бад-Нойштадт на Заале, Бад-Киссинген и, то и дело, Швайнфурт. Легковушки, грузовики, автобусы и мотоциклы. Как-то над ними пролетел полицейский вертолёт. Через закрытые окна машин доносилось невнятное бормотание радио. На верхнем багажнике одного старенького «гольфа» Янна-Берта заметила ночное туалетное кресло. Таким пользовалась бабушка Берта, когда лежала в больнице. Янна-Берта попыталась заглянуть внутрь салона, но стёкла отсвечивали, и машина ехала слишком быстро.

Квек, Римбах, Обервегфурт — деревушки среди мирного пейзажа. Долина Фульды — плоский участок дороги, ехать — одно удовольствие. Но уже сразу за Римбахом Ули начал уставать. Янне-Берте приходилось всё время поторапливать его. Было двадцать пять минут второго.

— Мне надо передохнуть, — взмолился Ули. — Хоть пять минуточек. Колени болят. И есть очень хочется.

Но Янна-Берта гнала его дальше, пока где-то между Римбахом и Обервегфуртом он не расплакался. А они не одолели ещё и полпути до Бад-Херсфельда. Оттуда Янна-Берта рассчитывала уехать поездом. Она знала, что там останавливается проходящий поезд на Гамбург. В Гамбурге жила Хельга — папина сестра.

— Ты просто слабак! — бросила в сердцах Янна-Берта. Но всё-таки дала ему пятиминутную передышку и достала хлеб с сыром. Ули бросил велосипед на траву и сам повалился рядом. Она протянула ему бутерброд с сыром и, пока он жадно глотал, стояла над ним и нервно поглядывала.

— Давай живей! — торопила она.

Волосы Ули растрепались, лицо было грязным от пота и пыли. Казалось, он вот-вот заснёт — глаза закрывались сами собой.

Янна-Берта вгляделась в небо на юге. Потом обратила внимание, что машины за её спиной едут гораздо медленнее. Ули тоже поднял голову.

— Пробка, — сказал он.

— Поехали, — скомандовала Янна-Берта. — Теперь мы быстрее. Пусть посмотрят, как мы будем обгонять их на двух колёсах.

Ули пришёл в восторг от этой мысли, вскочил в седло и с новыми силами нажал на педали. Янна-Берта с трудом поспевала за ним. Он гордо поглядывал на лица за стёклами автомобилей. Колонна всё замедляла ход, пока наконец не поползла с пешеходной скоростью. Какая-то мамаша переругивалась с мальчиком, ровесником Ули: он приоткрыл дверцу и писал прямо на ходу. Один водитель грозил другому, обогнавшему его и пытавшемуся тут же втиснуться прямо перед его машиной. Какая-то женщина опустила боковое стекло и, тыча пальцем в южную сторону, кричала:

— Вон оно! Оно идёт!

Она уверяла, что чувствует какой-то странный запах. Груднички орали во весь голос, матери прижимали к себе детей. В одной из машин молились.

Когда Янна-Берта и Ули добрались до въезда в деревню Обервегфурт, колонна пришла в движение — машины сворачивали направо и устремлялись по мосту через Фульду на другую сторону долины, чтобы там снова повернуть на север. Янна-Берта отлично знала все уголки долины. Она занималась в кружке следопытов в Бад-Херсфельде. Вот уже два года по пятницам во второй половине дня она путешествовала по этим дорогам на автобусе, а если было не слишком жарко — на велосипеде.

— Мы тоже через мост поедем? — крикнул Ули.

Янна-Берта ответила отрицательно. Дорога по противоположному склону, шедшая на север, была слишком узкой. Там машины оттеснят их в кювет.

На шоссе уже обе полосы были забиты еле ползущим транспортом. Встречных машин не наблюдалось. Да и кому нужно на юг, прямо под облако?

Они нагнали туалетное кресло. Теперь оно стояло на обочине. Старая женщина в цветастом халате сидела на нём, другая, помоложе, склонилась над ней, прикрывая от посторонних взглядов. Ведра под креслом не было. Старушка стонала.