КИМКА & компания - Наталья Евдокимова Страница 7

А я говорю:

– Вы Астю сначала спросите, а потом меня спрашивайте. А то сначала меня спрашиваете, а потом её спрашивать будете.

А они:

– А мы её вообще спрашивать не будем.

– Тогда ладно, – говорю, – давайте.

– Нет уж, – говорит инопланетянин (это пока мы говорили, рядом успел инопланетный корабль приземлиться). – Давайте лучше все втроём к нам в гости, вы нам очень нужны, потом скажем зачем.

Астя и Демид подбежали ко мне и думают, лететь или не лететь.

Демид спрашивает:

– А вы интеллектуалы?

Инопланетянин (тоненький такой, как ветка, и всё время форму меняет) говорит:

– Да, мы интеллектуалы, мы большие интеллектуалы, мы такие интеллектуалы, что ого-го!

А Астя нос сморщила, руки на груди скрестила и говорит:

– Как-то это неубедительно.

Тут туземец с острова говорит:

– А ты, девочка, вообще молчи, потому что этот мальчик, – и на меня показывает, – тебя нам в рабство отдать хотел.

Астя так запереживала, что запрыгала на одной ноге.

– Кимка! – говорит она, прыгая. – Ты правда меня в рабство отдать хотел?

Я ей руки на плечи положил, чтобы она не прыгала, и говорю:

– Они не так говорили. Они сказали: «Давай, Кимка, вы с Демидом уедете, а Астю нам оставите, мы ей школу построим, она будет наших детишек учить, а то они глупые».

– Что же вы всё врёте? – спрашивает Астя у туземцев.

Туземцы от стыда покраснели, копья сложили шалашом, костёр из копьев зажгли и стали водить вокруг него грустные ритуальные хороводы. Сначала в одну сторону, потом в другую, потом через костёр попрыгали, через нас попрыгали, через инопланетян попрыгали и уснули от усталости.

Инопланетянин (он как раз в форме яблони был) посмотрел на туземцев и говорит:

– Ещё как убедительно. У нас там все интеллектуалы. Зря я, что ли, форму нейронных связей принимаю.

Демид обошёл инопланетянина кругом и говорит:

– Полетели, Кимка, к ним. Я люблю, когда всякие интеллектуальные инопланетяне вокруг.

А Астя говорит:

– А я люблю деревья. Парки, сады и саженцы.

Инопланетянин говорит:

– А я люблю, когда я куст смородины.

– А мне вообще всё нравится, – говорю я. – Полетели.

Летим мы в инопланетном корабле, рассматриваем всё вокруг. А там куча кнопок, рычагов и педалей.

Астя спрашивает инопланетянина:

– Можно понажимать и подёргать?

– Нажимайте, – говорит инопланетянин в форме алоэ, – дёргайте. У нас всё это нерабочее, мы специально для вас сделали.

– А как же корабль движется? – спрашиваю я.

– На внутреннем позыве, – говорит инопланетянин. – Вы, если хотите, помогайте.

Только мы захотели помочь, как корабль стал из стороны в сторону метаться, а потом совсем завис. Это потому что у нас внутренние позывы были разные, а у Асти вообще девчоночьи. Инопланетянин форму арбуза принял, дулся и молчал. Тут Демид где-то на корабле скрипку нашёл и играть стал. Инопланетянин сразу же в бонсай превратился и дальше нас повёз.

– Здорово, – говорю, – ты играл, Демид.

И Астя говорит:

– Здорово.

Демид говорит:

– Да, нормально.

Прилетели мы на планету, из корабля выходим, а вокруг такая буйная растительность, просто шагнуть некуда. Мы свободный пятачок нашли и стоим спиной друг к дружке, а вокруг нас – непролазная чаща.

– Это торжественный приём, – говорит инопланетянин. – Сейчас ещё церемония будет.

И началась церемония. Деревья в клубки свернулись и превратились в перекати-поле, вокруг нас попрыгали, повыстраивали фигуры разного пилотажа, потом опять деревьями стали, потом полем пшеницы, полем кукурузы, полем свёклы, показали номер с баобабами, бамбуковыми зарослями, после чего обратно в перекати-поле превратились и бросились врассыпную. Осталась одна пустынная каменная площадь, а на ней мы да инопланетянин единственный, в форме розового куста.

– Тут у нас площадь, там у нас площадь, а за площадью ещё одна площадь, и только потом город, – говорит инопланетянин. – Пойдёмте, вы нам очень поможете.

– А вы нас научите в растения превращаться? – говорит Демид.

– Хотя бы попробуем, – пообещал инопланетянин. – Давайте скорее отсюда убегать, пока прериеделы не явились.

Мы бежим, инопланетянин рядом катится, и мы с Астей спрашиваем:

– В чём мы помогать-то будем? А то нам любопытно. Нам нравится, когда мы помогаем целым цивилизациям, а не так, поодиночке.

Инопланетянин тут виноградной лозой разостлался и говорит грустно:

– Нам тоже всей цивилизации не надо. Сыну моему надо помочь, а то он отпочковываться отказывается, уже четвёртый год в горшке растёт, а ему пора в люди выходить. Мне сказали, что вы, Кимка с Астей, специалисты, а Демид у вас учится.

Мы пришли к сыну инопланетянина, а он и правда на окне стоит и в горшке фикусом растёт. Маленький такой, беззащитный, к стеклу отворачивается.

– И не стыдно, – говорю я, – уже четвёртый год?

– Не стыдно, – говорит сын инопланетянина. – Мне в горшке расти нравится. Ты, Кимка, меня с собой возьми, на окно меня поставишь и будешь любоваться, а потом, когда я совсем вырасту, Асте отдашь, она меня посадит где-нибудь в землю.

Мы вернулись на остров вместе с фикусом (пришлось от инопланетянина сбегать, корабль захватывать, и сын его на внутреннем позыве нас до Земли довёз), а там, на острове, как раз какая-то женщина с миссией приехала. Бедным помогает, а богатым не помогает. Только на жаре все раздетые, и богатых среди бедных не видно, так что она и тем, и другим помогает и сама не знает об этом.

Мы ей говорим:

– Здрасьте, тётенька.

А она нам:

– Сейчас я вас возьму и усыновлю, а то мне тут никто кроме вас не подходит.

Я говорю:

– Я не могу, я семейный.

И Демид говорит, что семейный, и Астя подтверждает.

– Но вы не переживайте, – говорит Астя. – Вы зато нам очень понравились.

– Я всем нравлюсь, – грустно говорит тётенька. – Только вы тоже мне понравились.

И давай грустить.