Скеллиг - Дэвид Алмонд Страница 7

— Ты грустный.

Я поднял глаза.

— Наша девочка снова в больнице.

Мина вздохнула. И стала следить взглядом за птицей, которая чертила высоко-высоко в небе.

— Может, даже умрет.

Она снова вздохнула.

— Хочешь, я тебя куда-то о тведу? — спросила она.

— Куда куда-то?

— В тайник, о котором никто не знает.

Я оглянулся на дом: папа маячил в окне столовой. Посмотрел на Мину, и ее взгляд пронзил меня насквозь.

— Всего пять минут. Он и не заметит.

Я внутренне сжался и кивнул.

— Пойдем, — прошептала она. Я выскользнул за калитку.

— Быстрее. — Она пригнулась и припустила бегом.

В конце нашей улицы она свернула. Мы теперь бежали вдоль заборов более высоких, солидных и, видимо, старых домов. Участки здесь были шире, деревья в садах мощнее и раскидистее. Воронья улица.

Мина остановилась у темно-зеленых ворот. Достала откуда-то ключ, отперла замок и вмиг оказалась внутри. Я шагнул следом. Что-то потерлось о мою ноту. Кошка. Проникла с улицы вместе с нами.

— Шепоток. — Мина улыбнулась.

— Что?

— Кота зовут Шепот. Он тут повсюду гуляет.

Дом был каменный, почерневший от времени. Окна заколочены. Мина распахнула дверь, на которой крупными красными буквами было написано: "Опасно для жизни".

— Не обращай внимания, — сказала Мина. — Это чтоб хулиганы не лезли.

Она вошла в дом.

— Давай же, — шепнула она. — Быстрее.

Мы с Шепотом двинулись за ней.

Тьма стояла кромешная. Хоть глаз выколи. Мина нащупала мою руку.

— Не останавливайся, — сказала она и потащила меня вперед, по каким-то широким ступеням.

Глаза потихоньку привыкли к темноте, и я уже различал контуры лестничных пролетов. Мы поднялись на три. После третьей площадки лестница сузилась, и мы оказались перед узкой дверью.

— Чердак, — прошептала Мина. — Здесь надо тихо-тихо. А то еще не понравишься им. Могут и наброситься!

— Что? Кто?

— Ты вообще смелый? Меня они знают, с Шепотом тоже знакомы, а вот с тобой… Так ты смелый? Такой, как я?

Я молчал. Откуда мне знать?

— Смелый, — твердо сказала она. — Наверняка.

Мина нажала дверную ручку. Затаив дыхание, она снова взяла меня за руку, втащила за собой внутрь и прикрыла дверь. Потом присела на корточки, съежилась и подергала меня, чтоб сделал то же самое. Кот покорно улегся рядом.

— Не шевелись, — приказала она. — Ни звука. Только смотри.

Мы были прямо под крышей, в просторном помещении со скошенными стенами. Неровный дощатый пол весь потрескался и был усеян отвалившейся штукатуркой. Сквозь полу- круглое окошко в скате крыши проникал свет. Стекла в окошке не было, осколки валялись внизу. Сквозь оконный проем виднелись городские крыши, шпили и облака, розовеющие на закатном солнце.

Я почти не дышал.

Солнце потихоньку садилось, и под крышей сгущался красноватый сумрак.

— Что будет? — прошептал я.

— Ш-ш-ш. Смотри в оба. Сиди и смотри.

Вдруг она вздрогнула.

— Вот! Смотри!

Светлая птица почти бесшумно вылетела из гнезда на окно, выглянула наружу. Следом вылетела другая, покружила по комнате, хлопая крыльями почти у нас перед носом, и тоже приземлилась на окно.

Я не дышал вовсе. Мина крепко держала меня за руку. Мы не сводили глаз с птиц, с их круглых, повернутых друг к другу клювами головок, с их лап, вцепившихся в оконную раму. Но тут они разом сорвались и исчезли в красноватых сумерках.

— Совы, — прошептала Мина. — Бурые совы.

И снова насквозь пронзила меня взглядом.

И засмеялась.

— Иногда они нападают на непрошеных гостей. Но сейчас ты со мной. Они поняли, что ты свой.

Она показала на дальнюю стену, где вывалилось несколько кирпичей и зияла дыра.

— Там у них гнездо. И сейчас там птенцы. Не вздумай подходить ближе. За птенцов они тебя до смерти заклюют.

Я ошеломленно молчал. Она засмеялась.

— Пошли, — шепнула она. — Быстрее.

Мы выбрались с чердака и побежали вниз, по широким ступеням — в сад. Мина заперла дверь и калитку; и мы бросились домой.

— Никому не говори.

— Ни за что.

— Поклянись.

— Как?

— Чтоб мне сдохнуть.

— Молодец, — сказала она и убежала. Шепот припустил следом.

Я же открыл свою калитку и тут же увидел папу. Он по-прежнему маячил в окне столовой — тянулся малярной кистью куда-то к потолку.