Вольная Пустошь - Крис Риддел Страница 60

Плоскоголовые, длинноволосые и молотоголовые гоблины по силе даже сравниться не могли с толстолапами.

Уцелевшие воины побросали оружие и ринулись наутёк. Клыкастые и длинноухие гоблины, застывшие поодаль, наблюдали за происходящим с благоговейным трепетом. А толстолапы, пропитавшиеся кровью настолько, что стали похожи на вышивку на тунике Плута, запрокинули головы и восторженно заревели:

— ВУХ-ВУХ!

Чинквикс беспокойно загарцевал, когда от толпы ликующих толстолапов отделились и направились к ним три мохнатых верзилы. Плут узнал их в одно мгновение.

— Виг! Вурало! Вумеру!

— Вух-веела-вух, Ураова, — в унисон пропели они. — Мы вернулись, тот, в кого попала отравленная палочка.

Плут уже хотел выпрыгнуть из седла и броситься в объятия друзьям, как Грист схватил его за руку.

— Гляди! — только и сказал он.

Плут проследил за взглядом товарища и, к своему ужасу, увидел на вершине холма остатки гоблиновой армии в блестящих на солнце доспехах.

У юноши защемило сердце. Гоблинов было всё ещё слишком много. Колонна за колонной спускались они с холма на синеячменное поле, направляясь к защитникам Вольной Пустоши. С такой армией не могли бы совладать даже толстолапы.

Впереди шагали клыкастые гоблины, в том числе кривозубые и пилозубые индивидуумы, и другие многочисленные всегрызы. В своих сияющих доспехах они казались неуязвимыми, а тяжёлые булавы одним своим видом вселяли страх.

За ними шли батальоны проворных красноглазых и длинноухих гоблинов, их колчаны были туго набиты ядовитыми стрелами. Рядом маршировали пучковолосые гоблины из племени длинноволосых, искусно владеющие мечом и громоздкими цепями. Черноухие гоблины с длинными копьями были весьма дисциплинированными и даже сейчас держали образцовый строй.

Замыкали шествие пышнобровые и толстошеие, хохлатые и чешуйчатые, фурункулезные и спиношерстные гоблины. И серые — тысячи серых гоблинов, вооружённых тяжёлыми мечами и короткими пиками, ждущие лишь команды командиров, чтобы напасть.

Плут с содроганием осознал, что с минуты на минуту начнётся страшное кровопролитие. Он поёжился, заметив в гуще гоблиновых войск головы предводителей племён. Он узнал Рутрота Кусачего, Мигмяу Серого, Бабку Сладкоежку Вторую, Литтаг — внучку генерала Титтага и, конечно, зачинщика войны Хемтафта Топорбоя с отвратительной ухмылкой на лице.

Они то и дело приподнимались над своим многотысячным войском, как будто желали лично увидеть страх на лицах своих ошеломлённых противников.

Краем глаза Плут заметил, как Феликс вышел вперёд, сжав в руках меч.

— Что ж, давайте! — закричал он предводителям гоблиновых племён. — Покончим с этим прямо сейчас!

Внезапно молодой Лодд выронил меч и повалился на колени. Плут обернулся и увидел, что вражеское войско расступилось, пропустив вперёд пятерых здоровых клыкастых гоблинов с высокими кольями в руках.

Плут поднял голову и вместо расписного навеса увидел на остроконечных верхушках отрубленные головы. Перекошенные лица предводителей племён смотрели невидящими пустыми глазами на ошарашенных защитников Вольной Пустоши. И вдруг гоблины запели. Сначала тихо, потом всё громче и громче. Побросав оружие, они пели одни и те же слова:

— Друзья урожая! Друзья урожая! Друзья урожая!

Эпилог

Высочайший Академик и глава Совета Старейшин Каулквейп Пентефраксис грелся на солнышке, стоя на балконе лафовой башни.

«Сколько всего я пережил, — думал он. — Нет, сколько всего пережили все мы — граждане Вольной Пустоши!»

Каулквейп окинул взглядом Новый Нижний Город. Улицы давно очистили от мусора и пыли, дома отреставрировали и покрасили заново. И таверна «Дуб-кровосос» работает полным ходом. Если зайти туда вечером на огонёк, то обязательно услышишь, как старый капитан Гриф Мёртвая Хватка рассказывает захватывающие истории о битве за Новый Нижний Город и войне за Вольную Пустошь. Война! Кажется, всё это было так давно.

В Долине Вейфов до сих пор бродит множество гоблинов, пришедших, чтобы обрести мир и покой. Канкарессе подарит им и то и другое. А Гоблиново Гнездо теперь процветает под боком у Вольной Пустоши.

«Нет. — Каулквейп тепло улыбнулся. — Больше не будет никакой войны».

На берегу Центрального Озера целыми днями стоит скрежет и стук. Работа над воссозданием Озёрной Академии и Большой Библиотеки идёт полным ходом. Высочайший Академик ещё никогда не видел Фенбруса и Феликса Лоддов такими счастливыми.

Каулквейп перевёл взгляд на лежащие в дымке леса. Высоко над ними парили два небесных кораблика. Возможно, это Ксант и Магда торопятся на чай к Твизлу. Да, всё и в самом деле входит в привычное русло.

Вежливое покашливание прервало размышления Высочайшего Академика. Он обернулся и увидел двух низкопузых гоблинов в новеньких соломенных колпаках.

— Лоб! Луммель! — Каулквейп горячо приветствовал новых членов Совета Старейшин. — Добро пожаловать, друзья!

* * *

На Опушке Литейщиков стояла мёртвая тишина. Огонь в печках давно погас, а густой дым, так долго укрывавший от глаз синее небо, рассеялся. Надсмотрщики покинули цеха, рабы оставили убогие хижины и, прихватив с собой всё, что могли унести, ушли: кто в старую добрую Вольную Пустошь, кто в новое мирное Гоблиново Гнездо.

А в маленькой потайной комнатке закоптившегося высокого дворца сидел в полном одиночестве мокрый, озябший вейф. Вода в ванне давно остыла, ароматные пузырьки лопнули, а лекари, которые прежде натирали Амберфуса маслами, куда-то запропали.

— Эй! — испуганно позвал вейф. — Эй, есть тут кто? Где мои балаболы? Я замёрз, я весь дрожу и не могу выбраться наружу самостоятельно. Пожалуйста, кто-нибудь. Кто угодно! Помогите!

Дверь скрипнула, обрадованный вейф встрепенулся.

— Фламбузия! — выдохнул он, увидев старую няньку. — Это ты! Какое счастье!

— Значит, ты помнишь свою Фламбузию, — вкрадчиво прошипела толстуха, вплывая в комнату и придирчиво оглядываясь по сторонам. — А я думала, ты обо мне позабыл. — Она улыбнулась, сверкнув острыми зубами.

— Забыл? — Амберфус неловко захихикал. — Что ты! Конечно нет.

— Всё это время я пыталась тебя увидеть, — продолжала Фламбузия. — Стояла тут под дверью, звала тебя. Но меня прогоняли. Били. Заставали драить полы. Меня, твою няньку!

— Это ужасно, — пискнул вейф. — Я понятия не имел…