Перышко из крыла ангела - Екатерина Неволина Страница 6

– Чего ты хочешь, Лизон? – снова спросил художник, осторожно делая еще один шаг в сторону девушки.

– Не подходи! – взвизгнула она, и он испуганно остановился, подняв вверх руки в знак добрых намерений.

– Я же просила тебя не выставлять эту картину! – истерично кричала девушка. – Это слишком личное! Она настолько же моя, как и твоя, слышишь?!

– Он что, сам проплатил этот концерт? – тихо проговорил холодный мужской голос неподалеку от Тани. – Говорят, его картины уже не вызывают прежнего ажиотажа…

– А что, вполне, – равнодушно отозвалась ухоженная женщина.

Таня искоса взглянула на них, но тут же ее вниманием снова завладела рыжая разбойница.

– Ты скотина! – кричала она на весь зал. – Ты обманул меня и выставил мою душу на всеобщее обозрение!

Таня внимательно разглядывала картину, послужившую причиной инцидента. Душа девушки была несколько округла и спиралевидна. Она пронзала Вселенную, кольцами обнимая Млечный Путь, и сочетала в себе красные, черные и желтые цвета.

Таня подумала, что это портрет крайне смятенной души.

– Лизок, оставь картину. Мы сами с тобой во всем разберемся. Вдвоем, – и он тихонько сделал какой-то знак охранникам.

– Шарман, превосходно! – прошептал Танин папа, видя, как девушка в негодовании затрясла рыжей гривой.

И тут… рядом с ней неизвестно откуда возник тот, уже хорошо знакомый Тане, мальчик.

И что у него за привычка вмешиваться буквально во все?!

– Лиза, ну не стоит это того, – сказал он девушке, а потом что-то тихо добавил, глядя на нее мягко и укоризненно.

И девушка вдруг выпустила картину и, припав к плечу таинственного спасителя произведений искусства, громко и с чувством зарыдала. При этом она едва не облила его кислотой (если в пузырьке, конечно, и вправду была кислота), однако в последний момент пузырек каким-то чудом оказался в руках подоспевшего охранника.

– Выведите ее! – велел охранникам Димитрис.

Но юноша снова вмешался в происходящее.

– Не надо, я сам посажу ее в такси. Не волнуйтесь, все уже прошло, она больше не будет.

– Ну раз так… – задумчиво пробормотал художник, разглядывая своего спасителя… – А вы… – он замялся.

– Михаил, – подсказал тот.

– А вы, Михаил, возвращайтесь. Мне нужно с вами поговорить.

Иностранец и ангел в одном лице, носящий вполне русское, человеческое имя, кивнул и, взяв за плечи все еще горько рыдающую девушку, повел ее к выходу.

– Повезло нам, – улыбнулся Ник, повернувшись к Тане. – Не каждый день такое шоу… Только вот интересно, что это за миротворец пришел на помощь нашему славному гению?..

Таня с деланым безразличием пожала плечами и не стала добавлять то, что этот странный парень между делом успевает еще спасать из-под автомобильных колес котят и, весьма вероятно, вообще посвящает все свое время несению в мир добра и справедливости. Нет, он что, преследовать ее решил?! Не может же быть случайностью уже третья встреча!

Тем временем по залу заскользили эффектные девицы, разнося шампанское и крохотные бутербродики с красной и черной икрой.

И происшествие понемногу стало забываться.

Танин отец на минуту исчез в толпе, а потом появился и поманил дочь за собой.

Они прошли в дальний конец галереи, где была дверь, ведущая во внутренние помещения, и остановились, делая вид, будто разглядывают одну из картин.

У двери стояли Димитрис и Михаил. Теперь Таня знала, что незнакомца зовут Мишей…

– Ты, наверное, психолог? – спрашивал художник, теребя тонкими, унизанными перстнями пальцами короткую стильную бородку.

– Да нет же, ни разу.

– И Лизу, говоришь, видишь в самый что ни на есть первый раз?

– Угу.

– Так как же?.. Объясни мне, пожалуйста, каким чертовым чудом у тебя получился этот фокус?

– Я же говорил вам, что девушке требовалось сочувствие. Хотя бы немного. Всего лишь капля…

– Это Лизе-то? – недоверчиво переспросил Димитрис.

– Лизе, – подтвердил Михаил.

Димитрис задумался:

– И сколько ты, парень, за это хочешь?

– В смысле?

– Не понял? Ну, бабла. Или тебе чего-то другого надо? Протекцию? Персональную выставку? Предупреждаю сразу: разбрасываться своим именем я не буду. Так что…

– Это вы не поняли! – засмеялся юноша. – Я не художник. Я, собственно, еще в школе учусь. А сюда попал, сопровождая своих ирландцев. Как переводчик. И ни деньги, ни протекции мне не нужны.

– Так ты что, и вправду святой? Или совсем сбрендил, как Лиза?

– Вот и помогай после этого людям! – Михаил развел руками и пристально посмотрел на Таню.

Художник, проследив направление его взгляда, тоже взглянул на них и нахмурился…

– А вот теперь пора. Поспешим, принцесса, пока наша карета не превратилась в тыкву, – сказал отец, уже ведя Таню к выходу.

За дверями их ждал верный «Пежо».