Шпионка Гарриет - Луис Фитцью Страница 6

— Доброе утро, дети, — мисс Уайт склонилась, словно плакучая ива. Школьники с шумом поднялись с мест.

— Доброе утро, мисс Уайт, — начали одни нараспев, и тут же, наподобие подводного течения, поднялась вторая волна бормотания. Мисс Уайт произнесла короткую речь о жевательной резинке и фантиках от конфет, разбросанных по всей школе. Она отметила, что не видит никакого смысла в подобном поведении. Потом началось чтение, обычно две-три старших девочки читали отрывки из книг, чаще всего из Библии. Гарриет никогда не слушала. Ей вполне хватало Оле-Голли с ее цитатами. Она воспользовалась моментом, чтобы записать в блокнот:

ОЛЕ-ГОЛЛИ СКАЗАЛА, ЧТО ЕСТЬ СТОЛЬКО ЖЕ СПОСОБОВ ПРОЖИТЬ ЖИЗНЬ, СКОЛЬКО ЛЮДЕЙ НА ЗЕМЛЕ. И Я НЕ ДОЛЖНА ДЕРЖАТЬ ГЛАЗА ЗАКРЫТЫМИ. МНЕ НУЖНО УВИДЕТЬ ВСЕ, ЧТО МОЖНО, ТОГДА Я СМОГУ РЕШИТЬ, КАК МНЕ ХОЧЕТСЯ ЖИТЬ, А НЕ ПРОСТО СЛЕДОВАТЬ ТОМУ, КАК ЖИВЕТ МОЯ СЕМЬЯ.

МОГУ СРАЗУ СКАЗАТЬ, НЕ ХОЧУ ЖИТЬ, КАК МИСС УАЙТ. ПАРУ ДНЕЙ НАЗАД Я ЕЕ ВИДЕЛА В МАГАЗИНЕ, ОНА КУПИЛА МАЛЕНЬКУЮ БАНОЧКУ РЫБНЫХ КОНСЕРВОВ, БАНКУ КОКА-КОЛЫ И ПАЧКУ СИГАРЕТ. ОНА НЕ КУПИЛА НИ ОДНОГО ПОМИДОРА. ЭТО, ДОЛЖНО БЫТЬ, УЖАСНАЯ ЖИЗНЬ. СТРАШНО ХОЧЕТСЯ СНОВА НАЧАТЬ ПОСЛЕ ШКОЛЫ МОЙ ОБЫЧНЫЙ ШПИОНСКИЙ МАРШРУТ. МЕНЯ НЕ БЫЛО В ГОРОДЕ ВСЕ ЛЕТО, А В ДЕРЕВНЕ ДОМА СТОЯТ СЛИШКОМ ДАЛЕКО ДРУГ ОТ ДРУГА, И, ЧТОБЫ БЫТЬ ХОРОШИМ ШПИОНОМ, НАДО ВОДИТЬ МАШИНУ.

Собрание в актовом зале закончилось. Их класс поднялся и направился в комнату, предназначенную для шестиклассников. Гарриет немедленно заняла парту посередине, так чтобы Спорти был с одной стороны, а Джени, — с другой.

— Ура! — обрадовался Спорти. Если бы им не удалось занять эти парты, было бы труднее перебрасываться записочками.

Мисс Элсон стояла около учительского стола. Она была их классная руководительница. Гарриет с любопытством посмотрела на нее и записала:

МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО МИСС ЭЛСОН — ОДНА ИЗ ТЕХ, НА КОГО, УВИДЕВ, ВРЯД ЛИ ОБРАТИШЬ ВНИМАНИЕ.

Она захлопнула блокнот, как будто посадила мисс Элсон в коробку и закрыла крышку. Учительница скрипучим голосом читала список учащихся — Андрюс, Велш, Гиббс, Мэтьюс, Петерс, Рок, Уайтхед, Хансен, Хеннесси, Хоторн.

Все быстро отвечали: «Здесь».

— А теперь, дети, давайте выберем старосту класса. Кого вы предлагаете?

Спорти вскочил:

— Я предлагаю Гарриет Велш.

Джени закричала:

— Я поддерживаю.

Они это делали каждый год, потому что староста класса командовал всем. Когда учителю надо было выйти из класса, староста мог написать на доске имя любого, кто плохо себя вел. Еще староста редактировал страницу класса в школьной газете.

Рэчел Хеннесси вскочила и голосом примерной ученицы произнесла:

— Предлагаю Мэрион Хоторн.

Мэрион Хоторн бросила на Эллин Хансен взгляд, от которого у Гарриет волосы на голове зашевелились. Повинуясь взгляду, Эллин робко поднялась и испуганно пискнула:

— Поддерживаю.

Все было подстроено, как и каждый год. Никто больше никого не предложил, и после голосования Мэрион Хоторн стала старостой. Каждый год либо Мэрион Хоторн, либо Рэчел Хеннесси выбирались в старосты. Гарриет записала в блокноте:

МОЖНО БЫ ПОДУМАТЬ, ЧТО УЧИТЕЛЬНИЦЕ СЛЕДУЕТ ЧТО-ТО ЗАПОДОЗРИТЬ, ЕСЛИ ПЯТЬ ЛЕТ ПОДРЯД НИ Я, НИ СПОРТИ, НИ ДЖЕНИ ТАК НИ РАЗУ И НЕ БЫЛИ ИЗБРАНЫ.

Мэрион Хоторн прямо сияла от радости. Спорти, Джени и Гарриет переглянулись.

Джени прошептала:

— Наш день еще придет. Подождите.

Гарриет решила, что, когда они взорвут весь мир, Мэрион Хоторн увидит, кто они такие — Джени это имела в виду. А может, она намеревалась сначала взорвать Мэрион, что тоже было неплохой мыслью.

В конце концов в полчетвертого уроки закончились. Спорти подошел к Гарриет:

— Эй, придешь сегодня?

— Как закончу со шпионским маршрутом, и если время останется.

— Ну, а Джени собирается работать в лаборатории. Вечно вы обе работаете.

— Почему бы тебе не потренироваться? Ты же собираешься стать футболистом?

— Не могу. Надо дома убрать. Заходи, если время останется.

— Ага, — сказала Гарриет, а потом добавила «пока» и побежала к дому.

Приближалось время молока и печенья. Каждый день без двадцати четыре она получала молоко и печенье. Гарриет нравилось каждый день делать все в одно то же время.

— Время для печенья и для молока, время для печенья, печенья с молоком, — она вбежала в дом, пробежала через переднюю, столовую и гостиную прямо на кухню и налетела на кухарку.

— Ну, ты прямо как ракета, запущенная из школы, — вскрикнула кухарка.

— Привет, привет, тебе привет, привет тебе, тебе привет, — распевала Гарриет. Потом открыла блокнот и записала:

ДА-ДА-ДА. МЕНЯ ВСЕГДА ПРЕКРАСНО СЛЫШНО. ОДНАЖДЫ ОЛЕ-ГОЛЛИ СКАЗАЛА: «ТЕБЯ НЕЛЬЗЯ ПОТЕРЯТЬ В ТОЛПЕ, ТЕБЯ ВСЕГДА МОЖНО ОБНАРУЖИТЬ ПО ГОЛОСУ».

Она с такой силой захлопнула блокнот, что кухарка даже вздрогнула. Гарриет рассмеялась.

Кухарка поставила на стол печенье и налила девочке молока.

— Зачем ты всегда пишешь в своем треклятом блокноте? — с кислым выражением лица спросила она.

— Потому что я шпионка.

— Шпионка, ну и ну. Тоже мне, шпионка.

— Я шпионка, и притом преотличная. Меня еще ни разу не поймали.

Кухарка налила себе чашечку кофе.

— А сколько времени ты шпионка?

— С тех пор, как научилась писать. Оле-Голли сказала, что, если я хочу стать писателем, я должна все записывать. Так что я стала шпионкой и все записываю.

— Гм-гм, — Гарриет знала, что если кухарка производит эти звуки, ей больше нечего сказать.

— Я о тебе все знаю.

— Прямо смешно, — похоже, что кухарка слегка испугалась.

— Мне тоже смешно. Я знаю, что ты живешь с сестрой в Бруклине, и она собирается замуж. А еще ты мечтаешь о машине, и у тебя есть сын, он выпивает, и у него полно неприятностей.

— Что же это такое? Под дверьми подслушиваешь?

— Да, — призналась Гарриет.

— Ну, а я никогда не подслушиваю. Я считаю, что это плохие манеры.

— А Оле-Голли так не считает. Она сказала, надо узнавать все, потому что жизнь трудна, даже если ты много знаешь.

— Спорю, она не знает, что ты шныряешь по дому и подслушиваешь.

— Ну, а как я еще могу обо всем узнать?

— Не знаю, — покачала головой кухарка. — И эта самая Оле-Голли, уж не знаю…

— Что такое? — забеспокоилась Гарриет.

— Не знаю, ну, просто не знаю. Я вот думаю, что она…

— Что это вы такое не знаете? — вошла в комнату Оле-Голли.