Свидание по приколу - Ирина Щеглова Страница 6

– Хватит, – умоляла я своего мучителя, – хватит, остановись!

Но мы продолжали летать, и летали, летали…

Внезапно я почувствовала резкий удар, больно отозвавшийся в предплечьях. Колени стали ватными, а тело, сразу обретя вес, словно потеряло опору и обвисло, держась на сведенных судорогой руках. В голове стоял звон. Сквозь него я слышала, как карусельщик ругает Даньку, а тот коротко огрызается.

– И чтобы я тебя больше не видел!

– Да ладно…

– Иди, иди!

Я с трудом разжала пальцы. Содранные ладони горели, ноги не слушались. Постояв неподвижно где-то полминуты, я кое-как забросила назад волосы и сделала первый шаг из лодки.

– Твой ободок, – Генка очутился рядом и протянул мне мою потерю. – Я думал – вы убьетесь, – тихо добавил он.

Я с трудом выбралась из лодки, натянув на лицо улыбку. Данька стоял внизу, у ступенек, и смотрел, как я надеваю на голову ободок.

– Ты похожа на Аленушку, нет, на колдунью… Я фильм смотрел, старый… – Он подал мне руку, когда я спускалась.

– Ишь, Дон Жуан хренов, – хмыкнул карусельщик.

– Почему ты ничего не сказала? – спросил Данька.

– А что я должна была сказать?

– Ну, ты могла попросить меня, чтобы я остановился. А то я так раскачался, что думал: сейчас «солнышко» сделаем. Сам испугался. А ты молчишь.

– Хотел напугать меня? Ладно, Дань, все было замечательно, можно сказать – незабываемо! – наконец-то мне удалось засмеяться. – Но на «лодочки» я с тобой больше не пойду.

– С ума все посходили, – пробурчала недовольная Наташка.

В тот вечер мы долго гуляли по пустым улицам поселка. Сидели на школьном дворе, болтали ни о чем, а мне очень хотелось, чтобы Генка с Наташкой поскорее ушли по домам, а мы бы с Даней остались вдвоем… В конце концов мы все вместе проводили Наташку, а потом пошли провожать меня. Генка ни за что не хотел отстать и упорно шел сзади, время от времени пытаясь вступить в разговор.

Мы расстались у калитки, благоразумно пожелав друг другу спокойной ночи. Я ждала до последней секунды и дождалась.

– Да! – Данька словно только что вспомнил. – Предлагаю устроить небольшую вечеринку, вы как?

Я замерла, Генка замялся. Зато Даньку словно прорвало:

– Через три дня! Три дня меня не будет, я в деревню поеду, коров пасти.

– Чьих коров? – удивилась я.

– Общественных. В деревне, где живут мои дед с бабкой, коров пасут по очереди все жители. Но дед с бабкой старые, болеют, поэтому, когда приходит их очередь, коров пасу я.

Я с сомнением посмотрела на его щегольской джинсовый костюм, перевела взгляд на руки.

– Да не сомневайся, Кира, – Генка засмеялся, – я тоже пасу, куда деваться!

– Ладно, ближе к делу, – перебил его Данька. – Все свободны через три дня?

– А где будет вечеринка? – спросила я.

– У моей бабушки.

– В деревне?

– Нет, у другой бабушки, – улыбнулся Данька. – В деревне живут мамины родители, а папина мама – в поселке… Часиков в шесть всех устроит?

Мы согласились.

Я вошла в совершенно темный двор и уселась на крыльцо, чтобы вернуть себе хоть малую толику былого спокойствия и дать возможность своим бешено скачущим мыслям угомониться.

– Что со мной? – спрашивала я сама у себя. – Ты случайно не влюбилась?

– Нет, этого не может быть! – сама же себе и отвечала.

– Не будь такой самонадеянной!

– Я? Нет, никогда! Ведь скоро уезжать… Ничего страшного, легкое увлечение…

Я дышала ночью, ее звуками и запахами, и внутри меня была ночь – жаркая и темная. Она начала свой отсчет, оставалось без каких-то минут три дня.