Дело о говорящем попугае - Джон С. Клэр Страница 6

— Нет, — возразила Лиз. — Если бы его нашли, то принесли бы в полицию или куда-нибудь еще. Попугаи в джемперах бездомными не бывают.

— Конечно, но вдруг он начал декламировать стихи и всех очаровал? Они могли взять его себе, — сказал Том.

— Лысую птицу? Бррр! — скривилась Ришель, тряхнув волосами.

— На вкус и цвет товарищей нет, — пожал плечами Том. — Лично я к Перси отношусь спокойно.

— Как ты сказал, это уж точно, на вкус и цвет… — заметил я.

— Неважно, украден он или его кто-то подобрал, — объявление дать нужно, — заявил Элмо. — Мне не хочется получать деньги ни за что. Обирать людей — это работа мадам Кларис. Я не хочу, чтобы мы следовали ее примеру.

Я вдруг понял, что его беспокоит больше всего.

— Между прочим, нам понадобится далеко не вся сумма, — продолжал Элмо. — Объявление стоит всего несколько баксов, а она дала нам сорок!

— Ну и ладно, — спокойно сказала Лиз. — Посмотрим, сколько времени уйдет на телефонные звонки, честно возьмем заработанное, а остальное вернем. Правда, Ник?

Я молча пожал плечами. Посмотрим.

После ухода мисс Бельведер мадам Кларис отпустила нас, чтобы мы успели дать объявление в «Пере».

— Я заверила мисс Бельведер, что вы поможете ей. Я чувствую это.

— Очередное видение, — протянул я.

— Не совсем так. — Она обратила на меня взгляд своих темных глаз. — Не совсем. Просто чувство. Но я прислушиваюсь и к чувствам тоже.

Она таинственно засмеялась и подмигнула Санни:

— Вот относительно тебя, милочка, у меня было видение. Только что, когда я спускалась по ступенькам. Думаю, ты скоро что-то потеряешь, а потом найдешь.

— Тогда не о чем беспокоиться, — спокойно отозвалась Санни.

— Тут важно, что именно ты потеряешь, — сказал Том. — Можно, например, потерять билет на самолет перед его отлетом, а потом, когда самолет уже улетел, найти.

Мадам Кларис улыбнулась и пошла в дом.

— Я никуда не собираюсь лететь, — проговорила Санни.

— Нет, но если бы… ну ладно, забудь. — Том хлопнул ее по руке. — Твоя беда, Санни, в том, что у тебя нет воображения.

— Это точно, — усмехнулась Санни. — Как приятно, когда тебя понимают.

На мой взгляд, Санни слишком много Тому позволяет. Что бы он ни вытворял, она не реагирует, даже когда он ведет себя вызывающе. Она либо святая, либо самый спокойный человек на свете.

— Послушайте, я единственный, кому мадам Кларис ничего не предсказала, — пожаловался Элмо.

— Но ты же все равно не веришь в видения, — сказала Ришель. — Тебе-то какая разница?

— Никакой, — ответил Элмо уныло. — Мне кажется, меня забыли.

— Я бы предпочла, чтобы забыли про меня! — захныкала Ришель. — Я не перестаю думать о пурпурном цвете и цифре «три». Кстати, в нашей семье трое детей.

— Ужасно, тебе нужно кого-нибудь пристрелить, — сказал Том.

Ришель набросилась на него с кулаками. Уж она-то определенно не самый спокойный человек на свете. И никак не святая.

Циму понравилась история с Перси. Так понравилась, что он не стал давать объявление, а поместил маленькую статью. Людям, сказал он, будет интересно. Конечно, не на первую, посвященную ярмарке, страницу, а на десятую.

Цим напечатал также фотографию попугая, а рядом фотографию «Великолепной шестерки». И написал, что всю информацию следует сообщать в газету и что за птиц назначено солидное вознаграждение. Поведал он и о том, как мы умеем разгадывать тайны, а затем прибавил, что «мы облазим весь Рейвен-Хилл вдоль и поперек, но Перси найдем».

— Этого мы не обещали. — Санни ткнула пальцем в напечатанную строку.

Цим пожал плечами:

— Зато так интереснее. Что бы вы там ни говорили, птицу искать вы будете. Никуда не денетесь.

Типичный газетчик. Ради сюжета может и приврать.

Мы не сомневались, что статья сработает. Но к концу недели позвонил только какой-то парень, который хотел продать какаду, и женщина, нашедшая длиннохвостого попугая. Впрочем, нам даже подумать о Перси было некогда.

Назревала новая беда. Все началось в четверг, через несколько часов после выхода «Пера». И продолжалось всю пятницу, выходные и следующую неделю.

Кто-то решил отменить ярмарку. Кто-то не хотел, чтобы газета «Перо» ей покровительствовала. И этот кто-то был, похоже, крепким орешком.

Сотрудники редакции начали волноваться. И не только они. Мы тоже знали, что каждое новое известие хуже предыдущего.

— Вчера он звонил семь раз, — сообщил Элмо во вторник утром. — Мисс Мосс ответила на четыре звонка, отец — на один, а Ксения Наталенко, ученица мисс Мосс, — на два. Все о том же. Этот парень вопил в трубку, что если «Перо» не прекратит писать о ярмарке, то…

— То что? — резко спросила Санни.

— Откуда я знаю?

— Может, и правда прекратим? Зачем его злить? — пробормотала Ришель, дрожа от страха.

Элмо уставился на нее:

— Во-первых, если ярмарка все-таки состоится, то именно сейчас ей нужны поддержка и реклама. А во-вторых, нельзя поддаваться угрозам, Ришель. Мы не можем позволить разным хулиганам делать все, что им заблагорассудится. Иначе к чему это приведет?

— По крайней мере, так безопаснее, — проговорила Ришель, отбросив волосы.

— Ты никогда не будешь в безопасности, пока всякая шпана диктует тебе условия. Простые люди должны отстаивать свои убеждения.

Я вздохнул и отвернулся. Он, естественно, прав. Но лекцию Элмо о свободе печати я выслушивать не желал. К тому же я не мог не думать о том, как мы будем разносить газету по всему городу в четверг утром.

Я очень надеялся, что этот телефонный псих не собирается демонстрировать на нас свою решимость помешать ярмарке. К смерти я готов не был. Я еще не получил свою новую компьютерную игру.