Глубина моря; Открытое море - Анника Тор Страница 59

Только они залезли в спальные мешки, как начался дождь. Капли забарабанили по крыше, а зеленоватый свет, который еще недавно сочился через ткань палатки, померк, и стало темно.

– Теперь рассказывай, – потребовала Юдит.

– О чем?

– Начни с того, кто дал тебе палатку и спальные мешки.

– Я ведь уже говорила.

– «Старый знакомый». Так кто он?

Или она расскажет правду сейчас, или не сделает этого никогда. Полуправда только все осложнит. Штеффи хорошо помнила, как запуталась в собственной лжи, когда пыталась убедить одноклассниц – Гарриетт и Лилиан – в том, что она встречается со Свеном.

Теперь они действительно встречаются – зачем это отрицать?

Да и случай для рассказа удобный. В зеленоватом полумраке они с Юдит едва различали лица друг друга.

– Его зовут Свен. Он мой старый знакомый, хотя сейчас… он гораздо больше, чем знакомый.

– Ты в него влюблена?

– Да.

– А он в тебя?

– Думаю, тоже.

Стало тихо. Штеффи скорее почувствовала, чем увидела, что Юдит подалась вперед. Ее лицо оказалось совсем рядом, когда она спросила:

– Он еврей?

– Нет. Он сын тех людей, у которых я жила, когда переехала в Гётеборг.

– Сын доктора и его ужасной жены?

– Да, но Свен совсем не такой. Он не разделяет их взглядов.

– Как ты можешь? – возмутилась Юдит. – Встречаться с гоем ^[13]? После всего, что мы пережили!

– Что ты имеешь в виду?

– Немцы убили миллионы евреев. Тебе не кажется, что наш долг – позаботиться о том, чтобы наш народ жил дальше?

Это прозвучало как обвинение. Юдит села спиной к стенке палатки, согнув колени и подтянув их к груди.

– Значит, я должна выйти замуж за еврея и родить еврейских детей?

– Да, должна.

– Еврейские дети, арийские дети – какая разница?

– Как можно сохранить память, если будешь как все?

Память. Память о маме. «Она жива до тех пор, пока живы мы с Нелли, – подумала Штеффи. – А когда у меня будут дети, я покажу им ее фотографии и расскажу о бабушке. Тогда она станет жить в их памяти. Кем бы ни был их папа».

– Я люблю его, – сказала Штеффи. – Меня не волнует, откуда он. Важно, что он – Свен.

– Значит, по-твоему, неважно, откуда мы родом?

– Неважно.

– Не понимаю, – сказала Юдит. – Я бы на твоем месте чувствовала себя так, словно топчу все, что родители вложили в меня в детстве.

– Ты же знаешь, наша семья не религиозна. Мои родители были бы рады, что у меня есть любимый человек, который любит меня.

– А те, кто погибли?

– Я скорблю о них так же, как и ты. Но я живу своей, а не их жизнью.

– Мы слишком разные, – сказала Юдит. – Иногда я совсем тебя не понимаю. Но все же…

Она замолчала.

– Что?

– Все же ты мне очень нравишься, Штеффи.

– И ты мне. Хотя ты самый упрямый человек из всех, кого я знаю.

Смех разрядил напряжение. Штеффи и Юдит заснули в своих мешках, тесно прижавшись друг к другу.

Утром снова светило солнце, но палатка намокла под ночным дождем. Девушки встряхнули ее и повесили на дерево сушиться, а сами пока собирали вещи. Слегка подсушив брезент, они скатали палатку и привязали к багажнику Штеффи.

– Как я хочу есть! – сказала Юдит. – Я бы даже съела две порции овсянки, хотя терпеть ее не могу.

– Остановимся и перекусим по пути в больницу. Наверняка нам встретится какое-нибудь кафе.

Они скатились с холма и въехали в город. После дождя воздух был свеж и прохладен. Людей на улицах в это раннее воскресное утро было мало.

Они отыскали кафе, где сервируют завтрак.

– У них есть овсянка, – сказала Штеффи. – Заказать тебе двойную порцию?

– Спасибо, я лучше бутерброд.

Женщина за стойкой с любопытством слушала, как подруги разговаривают между собой по-немецки.

– Вы из Маргретегерде?

Штеффи узнала название. Там была школа, служившая временным госпиталем.

– Нет, мы едем туда.

– Я так и подумала, – сказала женщина. – Их-то ведь не выпускают в город.

Девушки заказали по чашке кофе и по бутерброду и сели за столик у окна. Женщина исчезла за занавеской, отделявшей зал от кухни. Через некоторое время она вернулась, неся две чашки кофе и четыре огромных бутерброда.

– Простите, – сказала Штеффи. – Мы заказали только по одному бутерброду.

– Мне показалось, вы голодны, – ответила женщина. – А если нет, отдайте два бутерброда кому-нибудь из этих несчастных в больнице. Я угощаю.

Она не взяла плату за заказ. Штеффи с Юдит съели два бутерброда, а еще два попросили завернуть. Пригодятся на обратном пути.