На обочине мира - Росс Уэлфорд Страница 58

Вообще, думаю, слово «удивляться» недостаточно полно описывает то чувство, когда смотришь, как на видео тебя саму приветствует давно умерший президент Америки. Поражаться? Ошеломляться? Всё сразу, и даже больше. Моди трясёт головой и повторяет:

– Моди Фрай… Так меня звали, пока я не вышла замуж за отца Каллума. – Она кивает на древнюю листовку на стене её сарая, рекламирующую «Супершоколад Фрая». – Семейное наследие, помните? Мой прапрапрадед Джозеф Сторрс Фрай изобрёл шоколадные плитки, понимаете ли…

– Это животное, – говорит доктор Холи, перебивая поток воспоминаний Моди и указывая на фото кобаки в моём телефоне. – Это та же самая особь, которую мы только что обнаружили у пещеры?

Я смотрю на Мэнни, и мы оба киваем.

– Мне кажется, да, – говорю я. – Это полудикое гибридное млекопитающее. Изначально их создали в лаборатории, но что-то пошло не так…

Доктор Холи приподнимает кустистые брови.

Я объясняю:

– Я не знаю, что произошло. Но их осталось совсем мало. А вот эта умела проходить через барьер между измерениями. Она и привела нас обратно.

Генерал прочищает горло.

– Вы что-нибудь понимаете, доктор Холи? Такое возможно? – спрашивает она.

Доктор Холи выдерживает паузу, прежде чем ответить.

– Да. В теории, по крайней мере. Скажем так, это не то чтобы невозможно.

Генерал проводит рукой по своим коротким волосам.

– Не уверена, что могу в это поверить, знаете ли.

Доктор Холи говорит:

– Дело в том, генерал, что если это правда, то не очень-то важно, верите вы в это или нет.

Мы досматриваем видео. Под конец доктор Холи говорит:

– Будь добра, отключи пароль на этом устройстве, Уилла.

Я смотрю на маму с папой. Они смотрят на генерала – лицо у неё неподвижное и суровое. Папа кивает мне, и я захожу в настройки и сбрасываю все защитные функции.

– Благодарю, – говорит доктор, забирая телефон и передавая его генералу.

– Эй, эй! Вы не можете так сделать, – быстро восклицает папа.

– Боюсь, могу, мистер Шафто, – отвечает генерал с извиняющейся улыбкой. – У меня есть полномочия в соответствии с Законом о чрезвычайном положении в военное время от 2030 года, раздел 20. Конфискация частной собственности. Можете поверить мне на слово или посмотреть в интернете. Я подожду.

Папа смотрит на маму. Они оба смотрят на меня с Мэнни. В конце концов папа едва заметно кивает.

– Благодарю вас, – говорит генерал. – Теперь, были ли сделаны какие-то копии этих материалов? Вы показывали их кому-то за пределами вашей семьи?

Мы мотаем головами. Генерал говорит:

– Хорошо. Активность этого телефона будет проверена, и мы пришлём кого-нибудь к вам домой, чтобы перепроверить все остальные ваши устройства. Уилла, считай своё приключение оконченным. Мэнни, – генерал кивает доктору Холи, и та достаёт из кармана крошечную пластиковую баночку, – пожалуйста, оближи палочку из этой пробирки и запечатай её обратно. Мне нужен образец твоей ДНК.

Мэнни делает как велено и отдаёт пробирку доктору Холи с одним-единственным словом:

– Зачем?

– Для всё ещё идущих и жизненно важных исследований гиперсенсорного лунного восприятия. Если мы что-нибудь выясним, ты узнаешь об этом первым. – Генерал поднимается на ноги и поправляет беретку.

– Подождите! – говорю я. – Постойте! А как же война?

По её лицу медленно расползается холодноватая улыбка. Генерал смотрит на меня с какой-то мягкой жалостью.

– Какая война, Уилла?

– Наша война? – нервно отвечаю я. – Война, которая вот-вот начнётся? То есть… а как же всё то, что я видела и засняла? Та речь. Вселенная Вне Войны. Здесь тоже можно так сделать!

Генерал всё ещё улыбается, и меня это бесит.

– Разве нет? – говорю я.

Она негромко хмыкает, будто я сказала что-то смешное или милое.

– Уилла. Войны нельзя выключить и включить одним щелчком, как свет. Однажды ты поймёшь. Когда немного повзрослеешь.

Тут Мэнни вскакивает на ноги, опрокидывая табуретку. Я удивлена увидеть, что лицо у него раскраснелось, а глаза горят.

– Когда она повзрослеет? А что если, из-за этой войны, она никогда не повзрослеет, а? Это может произойти с любым из нас! С вами-то всё будет хорошо, конечно, вы будете сидеть в своём дурацком бункере в своей дурацкой форме!

Улыбка стёрлась с лица генерала, и теперь она свирепо сморит на Мэнни, поджав губы.

Он продолжает, шипя от злости:

– Вам же всё равно, правда? Вам всем всё равно. А вот им было не всё равно, – он указывает на мой телефон. – Этим людям было настолько не всё равно, что они попытались – и смотрите, что у них вышло!

Теперь, когда все обратили на него внимание, Мэнни понижает голос почти до шёпота.

– Я признаюсь, – говорит он, глядя на всех по очереди. – Я признаюсь, что никогда не хотел даже думать о войне. Я думал, что буду беспокоиться только о том, что могу изменить. Но знаете что? Я был просто ленивым. Это было до того, как я осознал, что мы можем всё изменить. Это не всегда легко и не всегда быстро, но вы же слышали, как говорил тот старый президент: «Нет такой проблемы человеческих судеб, которая находилась бы вне пределов досягаемости человеческих существ».

– Вы сказали достаточно, молодой человек… – начинает генерал, но слишком поздно.

Мэнни уже убежал.