Мисс Черити - Мари-Од Мюрай Страница 56
Мисс Черити - Мари-Од Мюрай читать онлайн бесплатно
Ошеломленная Бланш схватила его под мышку (своей единственной руки) и потащила укладывать спать, а он продолжал орать во все горло: «Робин-Бобин кое-как подкрепился натощак!»
Герр Шмаль (крайне довольный происходящим)
Исключительный ребенок!
Не успела книга выйти из типографии, как — радость не приходит одна — я получила свое первое в жизни приглашение на ужин. Представить только: пригласили меня, Черити Тиддлер, — меня одну! Мистер Альфред Кинг хотел представить меня своей семье: жене Эмме, четырем дочерям, зятю, еще двоим сыновьям (помимо Маршалла), внукам и пожилой матушке.
Прием был дома у Кингов, недалеко от Бедфорд-стрит; а хорошо изучивший мой характер Маршалл заверил, что все пройдет в узком семейном кругу.
Я ненавижу лгать. Во лжи нет ни красоты, ни качества, ни кротости. Но я солгала родителям, будто иду на ужин к Шмалям. Мама перебрала все предлоги, чтобы меня остановить: экипаж перевернется, кучер (горький пьяница) заблудится, я почувствую себя плохо и на следующий день опять слягу. Если бы я призналась, что еду к совершенно незнакомым людям, ее страхи (и ее ревность) было бы невозможно укротить. Итак, я солгала родителям и ради совершенно невинного удовольствия обрекла себя на муки раскаяния. За несколько шиллингов я купила молчание кучера, и он пообещал подождать у входа.
На улице меня окутали темнота и холод; свет из окон едва просачивался через плотные шторы. Но стоило перешагнуть порог, как навстречу мне хлынула волна безудержного веселья. Издалека доносился девичий смех, топот ног, звуки фортепиано, позвякивание посуды. Слуга участливо спросил, не замерзла ли я, пока добиралась, словно знал меня с колыбели. Когда передо мной распахнулись двойные двери, все семейство Кингов выдохнуло: «Ну во-о-от!» Они меня ждали. Самый маленький, Дуглас, сплясал передо мной танец индейцев сиу, потрясая в воздухе «Мастером Питером», а Энни, ученица Шмалей, кинулась мне на шею. Эмма Кинг, мать этого многочисленного семейства, распахнула объятия, словно само собой подразумевалось, что я немедленно в них брошусь. От такого горячего приема я чувствовала себя неловко, но я улыбалась, я отвечала на все вопросы: «Как ваши дела?», «Вам не холодно, жарко, голодно?» Маршалл держался не так скованно, как в конторе издательства. Он был копия своей сестры Элизабет, только с усами. Бабушка-родоначальница восседала в кресле со специальными ручками для переноски. Близнецы Норман и Норберт торжественно переносили ее из комнаты в комнату. Бабушка была слепа, что не помешало ей объявить, что я прекрасно выгляжу.
Мне немедленно всех представили: Маршалл (двадцать девять лет) — старший сын; Элизабет (двадцать семь), замужем за мистером Мартином Фордом, мать близнецов Элисон и Нэнси (пять лет) и Дугласа (три года) и, очевидно, еще одного ребенка, который вот-вот должен появиться; Сьюзен (двадцать три года), помолвлена с загадочным Оливье, от одного упоминания о котором близнецы покатывались со смеху; Дора (девятнадцать лет); Норман и Норберт (шестнадцать) и Энни (одиннадцать) — самая красивая из всех дочерей Кингов.
Миссис Кинг
После Энни я поняла, что лучше все равно не получится, и остановилась.
Обиженные братья и сестры тотчас вознегодовали, а Энни сделала в их сторону надменный реверанс.
Я
Мистер Кинг опаздывает?
Миссис Кинг
Он подойдет к ужину. Заканчивает просеивать книги через сито трех «К».
Норман
Кошмар…
Норберт
Кавардак…
Норман и Норберт (вместе)
Катастрофа!
Миссис Кинг
Дети, я вас прошу!
Я заметила, что миссис Кинг то подстрекает младшее поколение, то, наоборот, призывает их к порядку. Когда вошел мистер Кинг, я подумала, что всеобщему веселью пришел конец. Однако буйный смех, шутки и кривляние только усилились — особенно за его спиной. Пару раз я чуть не поперхнулась едой от смеха. И только Маршалл оставался серьезным. Он явно многое успел рассказать обо мне своей семье: дети спрашивали о вороне, и о мышке, и сколько лет Питеру, и просили рассказать про Дингли-Белл.
Я стала часто бывать у Кингов. Мой голос, низковатый от природы, влился в семейный хор Кингов; меня обирали до нитки во время игры в покер; вместе с Питером, Петруччо и Дезире мы показывали цирковые номера; я училась кататься на велосипеде в Гайд-парке (Норман и Норберт бежали рядом со мной); я пробовала пиво и кофе и танцевала матросский танец матлот в гостиной с близнецами. Маршалл, заложив руки за спину (в точности как его отец), смотрел на меня с улыбкой в уголках глаз. Я ничего не говорила ему, а он мне. Но я видела, что он влюбился в меня. А я влюбилась в Кингов. Они были сама жизнь: шумные, радостные, грустные, насмешливые, чувствительные. Стоит мне подумать о Кингах, как перед глазами встает одна и та же картина: лестница, по которой вверх-вниз, смеясь и перекрикиваясь, носятся дети.
Я все-таки призналась маме, что у меня появились новые знакомые. Она разыграла то, что мистер Эшли назвал бы «грандиозной сценой из второго акта», но тут вмешался папа, заметив, что молодой девушке дозволено заводить собственных друзей.
Мама
Каких еще друзей?
Благодаря папе я получила разрешение ездить в гости к Кингам, Шмалям и Картерам. Однако всякий раз, когда я хотела взять наш экипаж, выяснялось, что он срочно нужен маме. В результате все мои скудные авторские гонорары уходили на оплату фиакров и билетов на омнибус. Иногда, чтобы сэкономить, я отправлялась в гости пешком, но в такие дни непременно случались снегопад или гроза, и я простужалась. Мама тотчас заявляла, что я хрупкое создание и лучше бы мне вообще не выходить из дома. Я злилась.
Когда Маршалл сообщил, что мою книгу «охотно покупают» (покраснев при этом, словно произнес нечто из ряда вон неприличное), я бы с радостью его расцеловала в обе щеки (подозреваю, усы кололись бы). Он предложил написать еще одну книгу. Я с восторгом согласилась. Но, оказавшись дома перед чистым тетрадным листом, я вдруг осознала, что, кроме уже описанных приключений мастера Питера, мне решительно нечего рассказать. Что я вообще знала о жизни? Через несколько дней бессмысленного марания бумаги я вспомнила о письмах малышам Картер. Среди них нашлись симпатичные наброски мышек. И вновь я попросила Эдмунда мне их одолжить.
Эдмунд (с надеждой)
Для новой книжки?
Я начала придумывать приключения мышки-француженки, мадемуазель Дезире, в гостях у английской кузины мисс Тютю. Мисс Тютю жила в уютном кукольном домике в Западном Бромптоне у девочки Энни. Когда часы в детской били полночь, мисс Тютю и мадемуазель Дезире перешагивали через рамку картины, изображающей пляж в Брайтоне.
Мои воспоминания о Брайтоне превратились в историю мышек. Я радовалась возможности мысленно вернуться на пляж, к купальщицам и вальсирующим парам, которых я рисовала на протяжении пятнадцати дней, с восьми утра до двух пополудни. Когда мышки, устроив очередной переполох среди людей, спасались бегством по другую сторону картины, я с беспокойством спрашивала себя, соответствует ли новая история «Мадемуазель Дезире» правилу красоты, качества и кротости. Я вручила рукопись Маршаллу Кингу, втайне надеясь, что его отец не станет вмешиваться. Спустя несколько дней я получила письмо, в котором Маршалл искусно сочетал комплименты и критику. Он умилялся моим мышкам и отдавал должное талантливому изображению атмосферы Брайтона. Но тексту «не хватало мелочей, которые развлекают детей», а у моих человеческих персонажей «весьма скверный нрав». В итоге он предложил нам вместе доработать текст и посоветовал найти среди знакомых детей и взрослых тех, кто согласился бы позировать, поскольку мне явно предстоял долгий путь совершенствования навыков изображения людей. Мистер Кинг-младший мне не льстил, я не тщеславилась, поэтому критика нисколько меня не задела. Я знала, что он прав. Единственное, что меня тогда волновало, — это то, как стремительно таяли мои сбережения. Скоро у меня останется всего пара пенсов, и тогда — прощай, свобода! Но не могла же я требовать немедленного подписания нового договора, когда «Мадемуазель Дезире» еще так далека от совершенства?
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments