Динка - Валентина Осеева Страница 55

Марина тоже любит эти вечера наедине со своими детьми; кроме того, она уже давно записала в маленькой книжечке разные пословицы, ей хочется разобрать их вместе с девочками.

– Ну, садитесь, – говорит она, – а я сейчас найду свою записную книжку.

– Садитесь, садитесь! – хлопочет Динка. – Занимайте где хочете... – уступчиво предлагает она сестрам.

Алина и Мышка усаживаются на верхней ступеньке, оставляя между собой место для мамы. Каждой хочется держать мамину руку и прижиматься головой к ее плечу, но есть еще третье место, ниже одной ступенькой; это место у маминых колен, там виднее мамино лицо, ее глаза и улыбка. Это Динкино место.

И вот уже все уселись, разобрали мамины руки и косы, мама сидит так тесно, как в гнезде. Заходящее солнце уже заблудилось где-то за дальними просеками, но в саду еще светло. Впереди длинный-длинный летний вечер.

– Подождите, дайте мне мои руки, я хочу прочитать вам пословицы, – улыбаясь, говорит мама, освобождая свои руки и перелистывая книжечку. – А что это такое – пословицы? Откуда они взялись, кто их сочинил, – вы не знаете?

– Это народная мудрость, – говорит Алина. Но Динка смотрит на маму.

– Диночка, эти пословицы не сочинял писатель. Они появились в народе. Вот скажет кто-нибудь, а другие запомнят. Меткое, умное выражение легко запоминается, вот и ходят в народе эти пословицы... – затрудняясь объяснением, говорит мама. – Вот ты послушай и поймешь. О чем, например, говорит эта пословица: «Тонул – топор сулил, а вытащил – и топорища жаль». О чем это?

– Это вот если неблагодарный человек, – торопится ответить Мышка. – Вот, например, Алинина Клепеницер. Она очень боялась экзаменов, и, когда Алина с ней занималась, она все-все обещала! Даже такие красивые книги издательства Вольфа хотела ей дать почитать, а как выдержала экзамен, так ничего не дала. Алина попросила у нее на лето маленький глобус, так она и глобус не дала!

– Ну ладно! – говорит Алина. – Я ведь с ней не за глобус занималась.

Клепеницер была ее одноклассница и сидела на ближайшей к ней парте.

– Она же моя подруга, – добавляет Алина.

– Но Мышка права: у твоей подруги нет чувства благодарности, она не захотела сделать что-то хорошее и для тебя, а сулила больше, чем ты просила у нее... А вот еще одна пословица: «Пошел кувшин по воду ходить, там ему и голову сломить». Что это значит? – спрашивает мать.

– А! Вот это, уж наверное, о нашей Клепеницер! – оживляется Алина. – Она, мама, все время списывает да списывает и когда-нибудь обязательно попадется! Сколько я ей говорила?

Мама разбирает одну пословицу за другой, и все почему-то оказывается, что они подходят одной несчастной Клепеницер.

– Ну, оставим уж в покое эту беднягу Клепеницер. Может, и вам тут что-нибудь подходит? – лукаво говорит мама. – Вот, например, такая пословица: «Не в свои сани не садись»...

– Это мне... – смущенно говорит Алина. – Я знаю, что ты про меня думаешь.

– Но почему? – улыбается мама.

– Ну, потому что я все воображаю себя взрослой и стараюсь сесть «не в свои сани».

– А! – смеется мама. – Может быть, и так. А вот эта кому: «Сколько веревочку ни вить, а кончику быть»...

– Это нашей Динке! Динке! Динке! – шумно радуются Мышка и Алина.

– Потому что она, мама, наврет что-нибудь, а потом забудет, как врала, и скажет совсем другое – вот кончик и вылезет наружу! – объясняет Алина.

Динка настороженно смотрит то на сестру, то на мать.

– Слышишь, Динка, говорят, что это о тебе сказано. А ведь человеку бывает ужасно стыдно, когда его ловят на вранье, – наклоняясь к дочке, говорит мама и, приглаживая ее волосы, добавляет: – Ну ничего. Скоро она у нас станет старше и сама поймет, как это нехорошо.

«Ох, мамочка, – уткнувшись к ней в колени, думает Динка, – я и сейчас понимаю, но у меня такая жизнь... Ну разве можно сказать про Леньку, когда сам Ленька не хочет! Ведь это чужая тайна... Счастливые вы все, вам не надо врать...»

А мама, как будто не замечая ее смущения, вычитывает из книжечки еще одну пословицу: «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться».

– А это мне! – радуется Мышка. – Это о Гоге... Вот я не презираю его, как Динка, и он мне много интересного рассказал, и стихи читал, и книжку обещал дать. Значит, я не плюнула в колодец – и мне пригодилось!

Алина заглядывает в мамину книжечку и вдруг горестно вздыхает:

– Ох, мама! Смотри: «Куй железо, пока горячо». Это ведь мне! Не ответила я сразу своей подружке Сонечке из Витебска, а теперь письмо потерялось, и нет адреса...

– Так и не нашлось письмо? – закрыв книжечку, спросила мама. – Да, я помню. Это ужасно неприятно. Только эта пословица не совсем подходит к такому случаю...

Мама объясняет пословицу и незаметно переходит к тихим, теплым воспоминаниям.

– Когда мы с папой жили на элеваторе... – начинает она.

– Мама! Почему от папы так долго нет писем? – неожиданно прерывает ее Мышка, и все трое с тревогой смотрят на мать. – Может быть, с ним что-нибудь случилось?

– Нет, если бы что-нибудь случилось, я бы сейчас же узнала. Просто ему не с кем послать письмо. Ведь папа не может писать по почте, – спокойно объясняет мать.

– А где же Кулеша? Разве он не приезжал с тех пор? – спрашивает Алина.

– У Кулеши много других дел. Но он обязательно приедет и привезет нам письмо, – успокаивает детей Марина.

– Мама! Расскажи про Кулешу! – вдруг просит Динка.

– Расскажи, расскажи! – поддерживают ее сестры.

– Да вы уже двадцать раз слышали! – улыбается мать, но она и сама любит вспоминать свое первое знакомство с Кулешей. – Ну, слушайте... – начинает она, понизив голос. – Случилось это, когда мы еще жили на элеваторе. Один раз товарищи поручили мне перевезти в другой город запрещенную литературу...

– В Сызрань, мамочка, – шепотом подсказывает Алина.

– Да, в Сызрань, – подтверждает мать. Дети придвигаются ближе и с волнением смотрят ей в лицо. Марина рассказывает, как она укладывала в чемодан свои вещи, перемешивая их с нелегальной литературой, как волновалась на вокзале и наконец села в поезд. – В вагоне было мало народу... Рядом со мной сел студент. Он попросил разрешения поставить мой чемодан на полку, а рядом поставил свой, новенький черный чемодан...

– Мама, а какой он был, этот студент? – с жадным любопытством спрашивает Динка. – Ты сразу посмотрела на него?

– Конечно. Мало ли кто мог ехать со мною. Но я посмотрела и успокоилась. Студент был совсем молодой. Видимо, еще первокурсник. Крепкий, приземистый, с коротко остриженной головой и торчащими ушами, он показался мне немножко чудным... – весело усмехается Марина, но дети нетерпеливо ждут продолжения. – Ну, я успокоилась... Едем, едем... Вдруг...