Сэмюэл Джонсон и врата ада - Джон Коннолли Страница 54

Наконец Ваал достиг полного своего роста; теперь он возвышался над Сэмюэлом на двадцать футов. Раздался треск, на груди демона возникла какая-то выпуклость и принялась расправляться — это была голова. Казалось, на ней вовсе нет рта, только два глубоко посаженных темных глаза, но затем передняя часть черепа разорвалась на четыре части, словно очищенный апельсин, и Сэмюэл осознал: все это и есть рот, четыре части, окаймленные зубами в несколько рядов, и зияющая красная дыра в центре, из которой высунулось множество темных языков. Изо рта несло тухлятиной.

Сэмюэл оцепенел от страха. Он хотел пуститься наутек, но ноги ему не повиновались. Да и потом, он все равно упирался спиной в садовую ограду. Он мог бы побежать вправо или влево, но дорога назад была закрыта. Мальчик почувствовал прикосновение к ноге и, опустив взгляд, увидел Босвелла: песик удрал из дома и последовал за хозяином. И даже теперь он хотел быть рядом с Сэмюэлом.

— Босвелл, беги, — шепотом скомандовал Сэмюэл. — Будь хорошим мальчиком. Беги домой.

Но Босвелл не побежал. Ему очень хотелось бы задать стрекача, но он не мог бросить любимого хозяина в беде. Пес зарычал на жуткую неведомую тварь и цапнул ее за ногу. Рука-клинок метнулась к собаке, но Босвелл вовремя отскочил; длинная кость глубоко погрузилась в асфальт да там и застряла.

Рывки пытающегося освободить конечность демона вывели мальчика из ступора. Сэмюэл огляделся в поисках оружия и увидел кирпич, отвалившийся от дома при расширении портала. Мальчик подобрал его и взвесил на руке. Не бог весть что, но и на том спасибо.

Дернув изо всех сил, Ваал все-таки сумел высвободить клинок, невзирая на рычание и укусы Босвелла. Одно из щупалец, крупнее всех прочих, хлестнуло по таксе, обхватило песика поперек туловища и швырнуло в воздух. Клешня на конце щупальца щелкнула, чтобы перекусить пса напополам, но промахнулась на считаные дюймы, и оглушенный Босвелл упал на землю. Он попытался встать, но оказалось, что одна из лап сломана, и у него ничего не вышло. Пес взвизгнул от боли, и этот жалобный звук словно резанул Сэмюэла, преисполнив его гневом.

— Ты ранил мою собаку! — заорал он.

Он даже сам теперь не знал, что в нем сильнее, страх или ярость. Впрочем, это было неважно. Сэмюэл ненавидел стоящую перед ним тварь — за то, что она причинила боль Босвеллу, за то, что она сделала с Абернати и их друзьями, за то, что она хотела сделать со всем миром. Позади твари зиял открытый портал, Сэмюэл видел приближение Великого Темного и его армию, строящуюся в боевой порядок, дабы завоевать новое царство.

Ваал склонился над мальчиком, окружая его щупальцами; четыре из них уже были занесены для удара, чтобы покончить с дерзким. Чудовище снова разинуло пасть, дыхнув зловонием, и зашипело, и Сэмюэл увидел свое отражение в темных безжалостных глазах.

Он запустил обломком кирпича прямо в пасть демона.

Бросок вышел отменный. Кирпич попал ровнехонько в горло Ваала. Он прошел слишком глубоко, чтобы его выплюнуть, и был слишком велик, чтобы проглотить. Ваал шатался и задыхался; черная кровь и слюни закапали изо рта. Собравшиеся вокруг твари, которые наблюдали за неравной битвой и были уверены, что мальчишке конец, хором ахнули от изумления. Ваал попытался запустить в пасть щупальца, чтобы достать кирпич, но глотка оказалась слишком узкой, и клешни не добрались до цели. Ваал рухнул на колени, демоны помельче кинулись на помощь и принялись карабкаться по нему, силясь добраться до пасти. Двое осторожно проникли в ротовое отверстие и попытались вытащить кирпич.

Сэмюэл почувствовал, как его схватили за руки. Два существа в золотых доспехах удерживали его на месте, гневно сверкая красными глазами. Мальчик вырывался, но враги были слишком сильны.

Тут раздался глухой стук, и что-то упало на землю рядом с Сэмюэлом. Это была та самая половинка кирпича. Сэмюэл поднял голову и увидел, как Ваал встает с колен, и узрел в черных глазах демона ожидающую его судьбу.

И в этот момент мимо Ваала промчался коллекционный «астон мартин», за рулем которого восседало существо с головой в форме полумесяца, накрытое одеялом; автомобиль исчез в портале, оставив позади лишь выхлопы и постепенно стихающий вопль: «Пока-а-а…»

Целую секунду ничего не происходило. Вся нечисть таращилась на врата, плохо понимая, что же это произошло у нее на глазах. Потом края портала засветились белым, и он сменил направление вращения на противоположное, то есть завертелся против часовой стрелки. Он начал затягивать все в себя, словно пылесос, но, похоже, на Сэмюэла его притяжение не действовало. Чего нельзя сказать о демонах: поначалу мелкие, а потом и более крупные отрывались от земли, и их влекло в сторону портала. Некоторые демоны пытались сопротивляться, цеплялись за уличные фонари, заборы и даже машины, но портал вращался все быстрее и быстрее и постепенно заполнился мешаниной ног, щупалец, клешней и челюстей. Демоны на лету сшибались друг с дружкой. Двое изо всех сил старались удержать кружки с пивом.

Наконец остался всего один. Существо, которое некогда носило облик миссис Абернати, было крупнее и сильнее всех прочих, проникших в этот мир, и оно не желало уходить. Оно что было сил напрягало все свои конечности, цепляясь за все, что только подвернется, упорно сопротивлялось притяжению портала — а тот теперь вращался столь стремительно, что превратился в голубое размытое пятно. Наконец его сила превозмогла даже этого великого демона, и вот уже всего одно щупальце держится снизу за садовую калитку — а тело висит в воздухе, и ноги устремлены в сторону пустоты.

Сэмюэл сделал шаг вперед. Он заглянул в безжалостные глаза Ваала и поднял ногу.

— Убирайся в ад, — сказал он и изо всех сил ударил по щупальцу каблуком.

Демон разжал хватку, выпустил калитку, и его уволокло туда, откуда он явился. Портал схлопнулся и превратился в светящуюся голубую точку, а потом и вовсе исчез. Сэмюэл опустился на колени рядом с Босвеллом и бережно погладил по голове. Рядом резко затормозила полицейская машина, и жители начали выглядывать из домов, но Сэмюэлу сейчас было дело только до четвероногого друга.

— Храбрый Босвелл, — прошептал он, и, несмотря на боль, песик шевельнул хвостом. — Храбрый мальчик.

Потом Сэмюэл взглянул в ночное небо и произнес другое имя. В его голосе звучали сожаление, нежность и надежда.

— Храбрый Тупяк.