Миллион за теорему! - Елена Липатова Страница 53

В среду у дверей деканата, как всегда, толпился народ.

Хотя занятия закончились, всем участникам разрешили в течение месяца, до финала, посещать вольнослушателями любые лекции. Дон предложил заглянуть к Стиву, но Бекки ткнула пальцем в клеточку в расписании третьего курса.

– Вот, смотри. Вводная лекция профессора Моуди, по криптологии. Вводная – значит, самые основы. То, что нам надо.

Профессор Моуди – прямой и жёсткий, как шпага, – сухо поздоровался и без предисловий высыпал на слушателей горсть определений:

«Криптология – наука, занимающаяся методами шифрования и дешифрования…»

«Криптология состоит из двух частей…»

«Криптология занимается разработкой методов…»

Слушателей было немного: в аудитории, рассчитанной на двести человек, сидела жалкая горстка сонных третьекурсников.

– Смотри, кто это? – пихнул её в бок Дон. – Да вон, у окна!

Бекки обернулась, едва слышно присвистнула. Меньше всего она ожидала встретить тут Леона.

– Криптология… Бу-бу-бу… бу-бу-бу… Шифр Цезаря, также известный как «шифр сдвига», один из самых простых. Шифр назван в честь римского императора Гая Юлия Цезаря. Шифр Цезаря – это вид шифра подстановки знака в зашифрованном тексте буквой алфавита со сдвигом вправо или влево. Понятно?

Профессор сжал тонкие губы и впервые посмотрел на чудаков, которые притащились в такую рань на его лекцию. В первом ряду, у са́мой кафедры, смуглый паренёк поднял голову и задумчиво кивнул в ответ.

Об этом шифре Бекки успела и сама прочитать. Он действительно простой: например, если сдвиг вправо равен трём, то вместо буквы «к» подставляем «н» (сдвигаем в алфавите на три буквы вправо). Ну а если влево – то «з». Они с Доном уже перебрали десятки сдвигов, но буквы в записке Румбуса так и не сложились в слова. Да и букв на их половине открытки совсем немного. Вот если бы достать всё письмо!..

Бекки украдкой взглянула на Леона. Явно неспроста он заинтересовался криптологией! Вон как строчит за Моуди, аж пар идёт!

Леон посмотрел в их сторону, нахмурился. Интересно, почему он не сообщил про неё в полицию? Про то, что она во время кражи была в лабиринте. И как он связался с Круглолицым?

Профессор продолжал бу-бу-бнить, но Бекки отвлеклась и запуталась в собственных записях. Вряд ли Румбус использовал шифр из учебника! А может, и не было никакого шифра и вся эта история – чей-то чудовищный розыгрыш?

…И всё-таки, куда подевался Коротыш?

* * *

Дом Коротыша – буржуазного толка: крепкий, добротный, с высоким крыльцом, глухим забором и железными воротами. Бекки потопталась у входа, нерешительно дёрнула за шнурок. Звона колокольчика она не услышала, но ворота распахнулись. На неё смотрел бородатый старик в меховой шапке и длинном, до земли, тулупе. Это в такую-то теплынь!

– А-а… Здесь живёт Коротыш? Я из академии. Мы с Коротышом… то есть… Он здесь живёт?

– Кто? – надменно вскинул мохнатые брови старик, и Бекки засмущалась ещё больше.

Во дворе заголосила собака, загремела цепью. Хлопнула дверь, и с крыльца слетел крепенький, как орешек, пацан лет десяти – копия Коротыша, только пониже ростом.

– Дед-Владь, это я знаю кто, – зазвенел пацан и дёрнул Бекки за рукав. – Тебя Ароном зовут, да? Мне брательник рассказывал. Он велел передать… Сейчас…

Пацан торопливо рылся в карманах. На землю полетели фантики, гвозди и огрызки карандашей. Наконец он докопался до свёрнутого треугольником листка, зачем-то понюхал его и вручил Бекки.

– Вот. Брательник велел передать, тебе или этому… как его? Дону.

– А где он, брательник-то?

– Там, – неопределённо махнул рукой пацан и зачастил, глотая слоги: – А я правда её не читал! Думал, потерял, ну, думаю, дела! А что там? Важное, да? Я честное слово дал…

Старик поддёрнул тулуп и пошаркал к дому. Бекки развернула записку. Н-да… Коротыш в своём репертуаре: не письмо, а ребус какой-то, короче некуда!

– Когда брательник тебе это дал? – строго спросила она Коротыша-младшего. – И где он?