Юность Розы - Луиза Мэй Олкотт Страница 51

Благодаря искусству доктора и преданности его помощников Розе к полуночи сделалось лучше, и все надеялись, что опасность миновала. Доктор Алек ничего не ел и не пил с тех пор, как Роза заболела. Тетушка Изобилие настаивала на том, чтобы он хотя бы напился чаю. Фиби как раз заваривала чай у камина в кабинете, когда в окно кто-то постучал. Фиби вздрогнула и посмотрела в ту сторону, откуда раздался стук. В окне она увидела чье-то лицо, но не испугалась, потому что, взглянув еще раз, поняла, что это было не привидение и не вор, а Мэк, лицо которого было особенно бледно при зимнем лунном свете.

– Впустите меня, – попросил он и, войдя в комнату, крепко сжал руку Фиби и угрюмо спросил: – Что Роза?

– Слава Богу, ей лучше, – ответила Фиби с улыбкой, которая успокаивающе подействовала на бедного мальчика.

– И завтра она будет совсем здорова?

– О нет. Дэбби говорит, что у нее будет ревматическая лихорадка, если не пьюмония, – ответила Фиби, уверенная, что правильно произнесла название болезни.

Лицо Мэка снова приняло грустное выражение, и, мучимый раскаянием, мальчик спросил с глубоким вздохом:

– Я думаю, мне нельзя будет ее навестить?

– Конечно нет, особенно теперь, ночью, когда мы пытаемся сделать все, чтобы она заснула.

Мэк открыл рот, чтобы сказать что-то, и вдруг чихнул так громко, что эхо раздалось по всему дому.

– Как же вы не удержались? – упрекнула его Фиби. – Вы, пожалуй, разбудили ее.

– Я не ожидал, что это случится. Такое уж мое счастье, – проворчал Мэк, собираясь уйти и боясь, что его присутствие наделает еще больше беды.

Но вдруг голос с лестницы тихо произнес:

– Мэк, подойди сюда, Роза хочет тебя видеть.

Он поднялся и увидел дядю, который ожидал его.

– Что заставило тебя прийти сюда в такой час, мой мальчик? – спросил дядя шепотом.

– Чарли сказал, что я всему виною, и если она умрет, так это из-за меня. Я не мог заснуть и пришел узнать, что с ней. Никто не знает об этом, кроме Стива, – сказал Мэк с таким волнением, что у дяди не хватило духа его отругать.

Прежде чем он успел сказать еще что-нибудь, слабый голосок из комнаты позвал:

– Мэк!

– Побудь одну минуту, чтобы доставить ей удовольствие, и уходи. Я хочу, чтобы Роза заснула, – и с этими словами доктор впустил Мэка в комнату.

Лицо на подушке было бледным, и улыбка, которой Роза приветствовала Мэка, была очень слаба, потому что девочка все еще страдала. Но она не успокоилась до тех пор, пока не сказала двоюродному брату слов утешения.

– Как мило, что вы пришли меня проведать, несмотря на столь поздний час. Не беспокойтесь, мне теперь гораздо лучше. И не корите себя, ведь я сама во всем виновата, а вовсе не вы. Глупо было с моей стороны стоять и мерзнуть, потому что я обещала ждать вас.

Мэк поспешил разъяснить ей ситуацию, осыпал себя упреками и умолял не умирать; так сильно подействовало на бедного мальчика нравоучение Чарли.

– Вот уж не знала, что я в такой опасности, – Роза посмотрела на Мэка с выражением какой-то торжественности в больших глазах.

– О, надеюсь, что опасности нет. Но, знаете, иногда люди умирают так неожиданно, и я не мог успокоиться. Мне хотелось, чтобы вы меня простили, – пробормотал Мэк.

Роза лежала тихо, золотистые волосы ее рассыпались по подушке, и на бледном лице застыло выражение страдания.

– Я не думаю, что умру, дядя не даст мне умереть, но если что-нибудь случится, помните, что я вас простила.

Она посмотрела на Мэка с нежным выражением в глазах и, видя, как он глубоко огорчен, ласково добавила:

– Я не хотела вас поцеловать под омелой, но теперь поцелую. Хочу, чтобы вы были уверены: я прощаю вас и люблю так же, как и прежде.

Бедный Мэк был полностью уничтожен. Он едва смог пробормотать несколько слов и стремглав выбежал из комнаты. Придя в гостиную, он лег на диван и лежал, мучаясь мыслью, что вел себя, как ребенок. Но потом все же заснул, устав от усилий не «хныкать, как девчонка».