Глубина моря; Открытое море - Анника Тор Страница 50

Няня взглянула на часы.

– В половине второго, – сказала она. – Через полчаса.

Госпожа Борг кивнула.

– Фрекен Грета, вы можете пока поменять ему пеленки. Госпожа Линдберг вам покажет, где находится вода.

– Конечно, – сказала тетя Альма. – Пойдемте со мной. А ты, Нелли, проводи господ в их комнату.

Нелли стало стыдно. Она стыдилась своего старого передника и грязных от картошки ногтей. Стыдилась пятен пота под мышками у тети Альмы. Черноволосая дама так критически оглядела свое будущее жилье, что Нелли стало стыдно даже за гордость тети Альмы – шкаф со стеклянными дверцами, в котором хранились разные безделушки.

Госпожа Борг улыбнулась Нелли.

– Как тебя зовут?

– Нелли.

– Ты унаследовала темные волосы от папы? Ведь мама – блондинка.

– Она мне не мама, – буркнула Нелли. – Я приемный ребенок.

Женщина посмотрела на Нелли с интересом.

– Вот как! Почему же ты оказалась здесь?

– Карита, умоляю, не докучай девочке вопросами, – сказал мужчина.

Жена ответила ему раздраженным взглядом и снова повернулась к Нелли.

– Поговорим позже, – сказала она. – Мы наверняка подружимся.

Тут вернулась тетя Альма.

– Прошу вас, располагайтесь. Осталось прибраться в кухне и перенести в подвал наши постели. Если вам будет угодно подождать здесь, то, как только мы закончим, я покажу вам дом.

Нелли и Эльза бегали вверх-вниз по лестнице, перетаскивая со второго этажа в подвал подушки, одеяла и постельное белье, пока тетя Альма наводила порядок в кухне. Затем они помогли вытащить на просушку матрасы. Кастрюлю и оцинкованный таз с картошкой Нелли отнесла к дровяному сараю. Теперь было не до ужина.

Мальчик-носильщик привез на тележке множество дорожных сумок и решетки, из которых предстояло сложить детскую кровать. В тележке были и другие вещи: большой деревянный ящик, мольберт и чистые холсты в деревянных рамах разного размера. Мальчик занес все вещи на второй этаж и получил от господина Борга монету.

– Ну, вот и все, – сказала тетя Альма. – Не хотите ли осмотреть дом?

Супруги Борг проследовали за тетей Альмой. Няня сидела в кухне и кормила из бутылочки малыша.

Госпоже Борг не понравилось на втором этаже. Она велела вынести из комнаты кровать Эльзы и поставить вместо нее детскую кроватку. Здесь будут спать няня с малышом.

– Конечно, – сказала тетя Альма. – Конечно, как угодно.

– Мама, – позвала Эльза, – мама, тетя Марта пришла.

– Ты вовремя, – сказала тетя Альма тете Марте.

Пока они выносили кровать, госпожа Борг поднялась по узкой лестнице на чердак.

– Андерс! – крикнула она. – Иди сюда, посмотри!

– Что они там нашли? – вздохнула тетя Альма. – Там ведь один хлам.

Через некоторое время госпожа Борг спустилась.

– Какой чудесный чердак! – сказала она. – Такой светлый и просторный. Я понимаю, что он не входит в договор, но мы готовы заплатить вам за его использование.

– Зачем он вам?

Тетя Альма так устала, что у нее уже не было сил говорить вежливо.

– Я – художница, – объяснила госпожа Борг. – Я хотела поработать летом на пленэре, но почему бы не устроить и мастерскую? Раз есть подходящее помещение. Вы можете даже не выносить с чердака вещи, достаточно сдвинуть их в сторону.

– Сколько вы заплатите за чердак? – спросила тетя Альма.

Госпожа Борг обернулась к мужу. Тот назвал цену. Нелли мало разбиралась в финансовых вопросах, но поняла, что это большие деньги.

– Договорились, – сказала тетя Альма. – Марта, ты поможешь мне?

Потребовалось два часа, чтобы сделать на чердаке перестановку. Дети носили мелкие вещи. Тетушки, пыхтя, перетаскивали мебель и сундуки.

– Вот если бы Сигурд был дома, – вздыхала тетя Альма.

Они подмели пол, убрали паутину и вымыли окна.

Когда все было готово, Нелли огляделась. Она и прежде бывала на чердаке по поручению тети Альмы, но даже не подозревала, как красива эта комната.

– Ну и дамочка, – сказала тетя Марта. – Откуда она на твою голову свалилась?

– Ее муж позвонил по объявлению, – объяснила тетя Альма. – Представился архитектором. Ни слова не сказал о том, что его жена пишет картины. Сказал только, что у них пятимесячный малыш и что они возьмут с собой няню.

– А ее внешность! Ты хоть раз видела что-нибудь подобное?

– По-моему, она красивая, – сказала Нелли.

Но сказала тихо, самой себе, чтобы никто не услышал.

Глава 15

Работа в лаборатории не утомляла, но и не увлекала. Штеффи приходила к восьми утра и работала до половины пятого с получасовым обеденным перерывом. По субботам она заканчивала в час тридцать. В раздевалке на крючке висел ее белый халат, а верхнюю одежду она оставляла в шкафу. Штеффи мыла пробирки и колбы, стерилизовала их и расставляла по местам. Если ей поручали перевернуть пробирки, она заводила будильник и переворачивала склянки, когда раздавался сигнал. Штеффи вытирала рабочие столы, варила кофе, собирала грязные халаты и отправляла их в стирку.

В субботу вечером, в конце первой рабочей недели, Штеффи позвонила по номеру, который оставил Свен. Никто не ответил. На следующий день она позвонила снова. Никакого ответа. Штеффи надеялась, что они встретятся в выходные, но, очевидно, напрасно. Интересно, чем занят Свен? Семестр в университете закончился, работать во время каникул ему не надо. Может, уехал к морю или в горы? Забыл, что просил ее позвонить?

Одна из сотрудниц лаборатории предложила Штеффи с сентября переехать в ее съемную комнату, которая находится в частном доме в Энггордене, недалеко от больницы. Сама сотрудница поступила в школу медсестер и будет жить в общежитии. Штеффи согласилась.

– Не переезжай, – уговаривала ее тетя Тюра, когда Штеффи ей обо всем рассказала. Но Штеффи видела, как тесно живут Карлсоны. Когда она переедет, они разделят большую спальню пополам, и в одну половину поселят своих троих мальчишек. Эрику больше не придется спать в ванной, и, может быть, скоро в семье появится настоящая ванна, ведь война закончилась! Май и Бриттен сохранят за собой вторую часть спальни, а Гуннель с Нинни будут довольствоваться кухонным диваном, пока старшие девочки не вырастут и не станут жить отдельно.

Май расстроилась, узнав о планах Штеффи, а Гуннель была просто безутешна.

– Лучше бы переехала Бриттен, – твердила она. – Бриттен такая воображала!