Машка Самбо и Заноза - Юрий Сотник Страница 5

— Если меня по-хорошему спросят, кто это натворил, я тут же честно признаюсь. А если сразу скажут: «Ну конечно, это Машкиных рук дело», я назло все буду отрицать, а через несколько дней все равно расскажу правду.

Петя хмыкнул. Он сказал, что при таком характере старшей сестры Люся и правда может безнаказанно вытворять все, что угодно.

— А то нет! — дернула плечами Самбо. — Тут вся моя трагедия и заключается. Заноза пользуется, что мне никто не верит, и преспокойно брызгает грязью на стены.

Петя опять взъерошил свои вихры.

— Маша! Давай вот прикинем: зачем ей это нужно?

— Я сама все мозги над этим вопросом свихнула.

— А может быть, это не она?

Самбо широко развела руки.

— Ну, а тогда кто же, в самом деле? Ну ведь не мама же, не папа, не...

Дверь приоткрылась, в комнату заглянула бабушка.

— Я пошла. — Она, улыбаясь, обратилась к Пете: — Благодаря внучке я могу хоть прогуляться, а потом уж в кино. Начала было полы натирать, а теперь, оказывается, и отдохнуть можно. До свиданья, молодой человек! Заходите к нам!

Как только бабушка ушла, ребята бросились в комнату, где она натирала полы, но электрополотера не оказалось. В стенном шкафу они его тоже не нашли. Они обнаружили полотер на подоконнике в кухне: Ксения Ивановна положила его туда сушиться.

Маша посмотрела на полотер, на Петю... В ее голосе снова появились недоверчивые нотки.

— Ну и как же ты будешь их исследовать, отпечатки пальцев?

Петю ее тон не смутил. Машка еще не слышала о его магнитной кисточке, и это только обрадовало его.

— Ты вот что, — проговорил он негромко, но твердо, — ты смотреть смотри, но не вздумай и пальцем прикасаться к полотеру. Понятно?

Самбо кивнула и притихла.

«Спокойно! Главное, не суетись!» — сказал он уже не вслух, а мысленно. Он извлек из кармана пластмассовую коробочку, магнитик, лупу и разложил все это на подоконнике; он снял пиджак и повесил его на спинку стула; он засучил рукава клетчатой рубашки.

— Так! Приступим!

Детектив открыл коробочку, сунул в нее магнитик и тотчас вынул ее с повисшей на нем темно-серой кисточкой. Петя понимал, что сама ручка полотера уже захватана Ксенией Ивановной и ею заниматься не следует. Он принялся осторожно водить кисточкой по дюралевой трубе, на которой держалась ручка. Самбо стояла за его спиной и дышала ему на правое ухо.

— Смотри! Смотри! — прошептала она через минуту. — Ой!.. А я ведь не верила... Думала, что все это врут про тебя.

Под магнитной кисточкой на блестящем металле появлялись темно-серые пятна. Петя не слышал, что прошептала Маша: он был слишком озабочен. Труба под самой ручкой была очень захватана, множество отпечатков пальцев накладывались друг на друга, сливались в одно большое неровное пятно. Может быть, опытный человек и разобрался бы в этой путанице, но Пете она ничего не говорила.

Вдруг Петя сообразил, что Машина сестра — девочка маленького роста. Вынимая полотер из стенного шкафа, она должна браться за трубу не под самой ручкой, а где-то значительно ниже. Петя стал водить кисточкой по всей трубе. Почти всюду появлялись овальные пятна, но это уже был не тот сумбур, что получился возле ручки. Среди отпечатков смазанных, наложенных друг на друга можно было видеть отпечатки отчетливые, ничем не испорченные. Петя прервал свое занятие.

— Помоги-ка! — сказал он.

И Маша сразу поняла, что надо делать. Она взялась за ручку, Петя взялся за самый полотер, и оба перевернули его так, чтобы можно было обработать трубу с другой стороны. После этого Петя снова взялся за кисточку.

— Смотри: маленькие! — сказала Самбо.

Среди отпечатков пальцев взрослого человека стали появляться отпечатки значительно меньших размеров. Петя перевел кисточку в другое место, и тут... тут и он и Маша перестали дышать.

На совершенно чистом металле появился один маленький отпечаток, рядом с ним — другой, затем третий и четвертый. Это был прекрасный след не только кончиков пальцев, но и всех фаланг и выпуклых частей ладони.

— Видала! — тихо сказал детектив.

Самбо кивнула.

— Попалась, Заноза! — так же тихо сказала она.

Петя поднес к отпечаткам лупу.

— Наклонись! Видишь — узоры? Это папиллярные линии. Теперь тебе надо получить отпечатки пальцев своей сестры, и, если узоры совпадут, тогда все — она разоблачена!

— А как их получить, эти отпечатки?

— Чернила для авторучки есть? Только синие надо, а не черные. Намажь ей чернилами пальцы, не очень густо, подожди, чтобы чернила высохли, потом слегка смочи лист гладкой бумаги и прижми к нему ее пальцы.

— Ничего себе работка! — воскликнула Самбо. — «Намажь ее пальцы, дай высохнуть, намочи бумагу, прижми ее пальцы»... Так она мне и позволит все это над ней проделать. Она такой визг подымет — держись!

— А ты на хитрость ее возьми, скажи, что хочешь фокус показать...

Самбо осторожно приподняла трубу и стала разглядывать след руки.

— Вот это — мизинец, как видно, — сказала она. — Вот это безымянный, это — средний, а это — указательный... А где же большой палец?

Петя тоже со всех сторон осмотрел трубу. Потом он снова взялся за кисточку и долго работал ею, но отпечаток большого пальца так и не проявился.

— Вот это да! — сказал следователь и погладил затылок.

Оба долго смотрели друг на друга.

— Что же это такое? — спросила Маша.

— А то, — отчеканил следователь, — что у твоей сестры есть сообщник и у этого сообщника не хватает на руке большого пальца.

— Четырехпалый сообщник! — прошептала Самбо. — Ты гляди! Как в книжке!

Она снова умолкла. И, пока она молчала, Петя проделал следующее: он не спеша вынул из внутреннего кармана пиджака записную книжку, а из книжки — листок целлофана с наклеенным на него куском широкого лейкопластыря. Он отделил целлофан от лейкопластыря, наклеил лейкопластырь на дюралевую трубу в том месте, где темнели четыре маленьких отпечатка, и тут же снова отклеил его. Отпечатки исчезли с трубы: они перешли на лейкопластырь. Так же молча, неторопливо Петя снова заклеил лейкопластырь целлофаном, спрятал его в записную книжку, а книжку — в карман.

Самбо очень внимательно следила за всеми этими манипуляциями.

— Слушай! А ты ведь и в самом деле специалист, — сказала она, глядя на Петю исподлобья.

Петя порозовел от удовольствия, но сделал вид, что не слышал этого замечания.

— Ну вот! Теперь дело за тобой, — сказал он.

— Что — за мной?

— Тебе надо припомнить, кто из Люськиных знакомых не имеет большого пальца.