22 шага против времени - Валерий Квилория Страница 5

А после так стиснул в объятиях Шурку, а затем Леру, что у Леры цилиндр с головы свалился. Упал на крыльцо и исчез. Вернее, не исчез, а вернулся в своё первозданное состояние – ворох яблоневых листьев. Лера в ужасе глянул на друга. Ещё пару таких объятий, и его сверхмодный наряд, чего доброго, обернётся в заурядный школьный костюм.

– Где цилиндр? – грозно осмотрел дворню помещик.

Слуги тотчас засуетились, бросились на четвереньки и принялись старательно ползать по крыльцу и рядом с ним, как будто не головной убор искали, а иголку.

– Ах, канальи! – вскипел, видя их усердие, Переверзев. – Всем! Всем нынче же шпицрутены [21]пропишу!

И только один Сенька не суетился и не усердствовал. Присев на корточки, молодец задумчиво ворошил пальцем яблоневые листья.

– А ваш экипаж, а поклажа? – поинтересовался он.

– О! – играя роль иноземного графа, вскинул кверху бровь Лера. – Ми есть ножепёшки!

– Пешеходы, – пояснил, мило улыбаясь, Шурка. – А багаж наш в гостинице.

Пока они объяснялись, отставной подпоручик всерьёз взялся за своих дворовых слуг.

– Цилиндр! – приговаривал он, раздавая увесистые затрещины и оплеухи. – Где цилиндр, канальи?!

Совсем рассвирепев, Переверзев с силой ударил по зубам одного, затем другого мужика.

– Кабы не тычки [22], – обтёр он полой халата окровавленный кулак, – никакого сладу не было бы с нашим быдлом.

И как ни в чём не бывало продолжил избивать дворовых.

– Стать во фрунт [23], скотина! – орал он на очередную жертву.

Шурка от всего этого растерялся, а Лера, наоборот, не на шутку разозлился. «Как это можно людей бить по лицу!» – с негодованием подумал он, совершенно позабыв, что ему нельзя сердиться. В следующий миг с Переверзевым случился конфуз. Выдав новую зуботычину, он вдруг почувствовал, что кулак его стал ватным и ничуть не сокрушительным. Да и мужик таращился на него с изумлением. Ни крови, ни выбитых зубов больше не было. Озадаченный помещик осмотрел руку – всё как всегда, камень, а не кулак. Вновь ударил дворового – и вновь никакого результата.

– Похоже, я что-то с ним сделал, – телепатически признался Лера.

– Угу, – также мысленно отозвался Шурка, который всё уже знал. – Ты ему кулак преобразовал. Теперь во время удара он становится плюшевым, как мягкая игрушка.

Услышав это, Лера хихикнул. Отставной подпоручик тем временем пытался выяснить, что же всё-таки происходит с его рукой в момент удара. Увы, кулак становился плюшевым на столь краткий миг, что заметить это невооружённым глазом не представлялось возможным. Тогда Переверзев ударил медленно. Но в медленном режиме, когда удар уже был не удар, кулак вовсе не преобразовывался. Окончательно расстроенный, Марьян Астафьевич пнул мужика ногой. Но и нога подвела. Неожиданно она стала резиновой. И такой эластичной, что со свистом улетела назад и больно врезала пяткой по мягкому месту самому Переверзеву. Рассерженный и ничего не понимающий помещик плюнул с досады и бросился в дом.

– За мной, господа! – позвал он громким голосом, и приглашение его больше походило на приказ идти в атаку.