Плохие девчонки - Жаклин Уилсон Страница 5

— Та, высокая. Чересчур взрослая для своих лет. Я ее давно недолюбливаю. Она осмелилась говорить гадости даже про меня за моей спиной, — ответила мама. — Что же она сказала тебе такого на этот раз, Мэнди?

— Я… я не помню.

— Ну же, милая, постарайся вспомнить, это очень важно, — попросил папа. — Нужно во всем разобраться, даже если тебе больно и неприятно вспоминать. Ты боишься эту Ким, да? Она тебя ударила?

— Нет!

— Ты не обманываешь нас, Мэнди? Она гораздо больше и сильнее тебя. Ты уверена, что не она толкнула тебя на мостовую?

— Нет, клянусь, я сама выскочила, — сказала я. — Прошу вас, хватит, мне неприятно об этом вспоминать.

Мама сидела с одной стороны от меня, папа — с другой. Мне было некуда отодвинуться, некуда вырваться, не уйти от расспросов.

— Конечно, неприятно, мартышка, — кивнул папа, — но нам надо знать. Что они сделали такого, что ты бросилась бежать без оглядки?

— Просто… Я просто хотела поскорее домой.

— Что они тебе наговорили? — не отступала мама.

— Сказала же — не помню! — закричала я.

— Мэнди… — Родители смотрели на меня с упреком.

— Мэнди, у нас не должно быть тайн друг от друга, — сказала мама.

— Ты можешь нам довериться, — сказал папа.

Но как я могла?..

— Ничегошеньки не помню, правда, — упрямо сказала я. — И голова болит, когда я напрягаюсь. Можно я посплю? Ну пожалуйста!

Им пришлось отступиться. Они тихонечко спустились вниз, а я осталась лежать в постели. За окном было светло. Я не привыкла ложиться спать так рано. Сна не было ни в одном глазу. Я думала и думала о Ким, Саре и Мелани. Я мечтала оказаться кем угодно, только не Мэнди Уайт. И я стала выдумывать, будто скучная, примерная отличница Мэнди Уайт исчезла, а на ее месте возникла… Миранда Радуга. Модная. Яркая. Накрашенная. Коротко стриженная. Сексапильно одетая. У меня были проколоты уши и нос. У меня не было ни мамы, ни папы. Я жила сама по себе в чудесной стильной квартире. Друзья оставались у меня ночевать. У меня была куча друзей, и все девчонки хотели, чтобы мы стали самыми-самыми близкими подругами.

Я заснула, ощущая себя Мирандой Радугой, но затем вошла мама, поправила сбившееся одеяло, я проснулась и вновь долго лежала без сна. Ночью гораздо сложнее притворяться кем-то другим, чем днем. Я крутилась, ворочалась с боку на бок под мерное тиканье часов и думала о том, что завтра снова придется идти в школу. Встретиться с Мелани и Сарой. И Ким…

Мама принесла мне завтрак в постель на оранжево-черном подносе. Она потрогала мой лоб, вгляделась в мое лицо.

— Что-то ты бледновата, Мэнди. И под глазами у тебя круги. Лучше тебе сегодня остаться дома, — решила мама.

Первый раз в жизни я была рада, что маме всюду мерещатся несчастья и болезни. Встреча с Ким, Мелани и Сарой откладывается. Я могу остаться дома. В безопасности.

Мама позвонила на работу и сказала, что ей нездоровится.

— Не такая уж это ложь, Мэнди, — виновато пояснила она. — Зуб все еще побаливает.

— Мам, я отлично справлюсь одна. Если хочешь, иди, — предложила я.

— Нет, милая, лучше я побуду с тобой, — ответила мама.

В последнее время мама разочаровалась в своей работе. Она работала секретарем директора одной компании, но старый директор уволился, и вместо него пришел новый, молодой. Мама была о нем невысокого мнения. Она работала на полставки, и вторая секретарша ей тоже не нравилась. Она, как и новый директор, была молоденькой.

Мама даже слегка вышла из себя, рассказывая мне о том, как не-ком-пе-тент-ны новый директор и вторая секретарша. Мне было неинтересно, и я слушала вполуха, умудряясь, впрочем, кивать в нужных местах. Потом мама решила поиграть со мной, но игра была мне в тягость. Наконец она ушла готовить обед, и я облегченно вздохнула. Начала было рисовать, но запястье стало ныть и болеть. Я рассерженно отшвырнула фломастеры. Они радугой рассыпались по ковру. Я встала, чтобы собрать их. Несколько штук откатились к самому окну. Я облокотилась на подоконник и выглянула наружу. В садике через дорогу девушка покачивала коляску.

Я знала, что в доме напротив есть младенцы. Миссис Уильямс усыновила двоих малышей из приюта. Но девушка, качавшая коляску, совершенно не походила на грузную миссис Уильямс в широком платье и пончо. Она была невысокой и яркой до невозможности. Вначале мне показалось, что ей лет восемнадцать-двадцать. Коротенькие шорты, майка, открывавшая живот, высоченные каблуки. Но затем я присмотрелась сквозь заклеенные очки и поняла, что передо мной девочка-старшеклассница, просто сильно накрашенная. У нее были короткие, весело торчавшие вверх волосы ярко-оранжевого цвета, как у моей плюшевой Оливии.

Девочка подняла голову и встретилась взглядом со мной. Она состроила рожицу и высунула язык. Помахала мне рукой. Будто встретила старую знакомую.