Жандармский дворик - Нонна Ананиева Страница 5

– А как это они не умирают? – спросила Икара, – живут и живут? А сколько тогда Рару сейчас лет?

– Может, сто, а может, и пятьсот, – ответил Лёша.

– Значит, он не мальчишка, а дедушка? – Икара явно запуталась, но она была умненькая и очень любознательная. А мама всегда говорила, что всё в жизни должно зависеть только от неё, то есть во всём надо самой разбираться, даже в том, как устроена швейная машинка.

– Никакой я не дедушка, – Рару появился из ниоткуда. Прямо сказочный герой, да и только. – Я к отцу летал, спрашивал кое-что. Можно было просто подключиться, но он любит, когда я прилетаю.

– И что он тебе сказал? – Генрих решил выяснить как можно больше.

– Он думает, что вам надо показать машину времени.

– Часы, что ли? – уточнила Икара.

– Не совсем. Часы линейны и ходят только вперёд. Я предлагаю путешествие во времени вопреки его естественному ходу, – Рару говорил громко и решительно.

– Ещё одно путешествие? – Икара раскрыла глаза.

– Да, и мы отправимся туда все вместе. В прошлое и будущее. Я покажу вам, кем вы были и кем вы можете стать. Ну как? Интересно?

– Очень, – протянул Лёша. – А можно заказывать дату, год или страну?

– Теоретически можно, но у нас с вами не так много возможностей – машину дают не надолго.

– Я ничего не поняла, – Икара смотрела то на брата, то на Лёшу, то на Рару, – как это в прошлое? Куда это? К кому? В сказку, что ли?

– Ну да, – поддакнул Генрих. Он испугался, что она расплачется и всё испортит. – Ты в какую хочешь сказку?

– В «Дюймовочку»… – тихо-тихо сказала девочка, но потом передумала. – Я с вами поеду.

– Перед дорогой нам надо будет пройти инструктаж в шестом терминале, это рядом.

Они прошли совсем немного по розовой дорожке и оказались перед какой-то необычной стеклянной постройкой. Стены были как будто стеклянными, но когда Икара до них дотронулась, то почувствовала, что они немного мягкие или даже упругие. Надо сказать, что Икара всегда замечала красивые дома, особенно очень красивые. Ей нравились колонны, портики, высокие окна, лепнина, а больше всего ей нравилась форма дома. Она всегда говорила: этот дом правильный и настоящий, а этот простой и неинтересный. Не обязательно дом должен быть большим, главное – он должен был что-то говорить, чтобы в нём можно было почувствовать замысел. Ведь его строили для чего-то.

Потом они попали в очень красивую и просторную комнату. Со всех сторон шёл яркий свет, но ярче всего он сочился с потолка; на полу красовался мягкий голубой ковёр, в центре стоял прозрачный, как из хрусталя, круглый стол с какими-то кнопками и таким же прозрачным креслом. А напротив стола находилось ещё три подобных кресла.

– Садитесь, – Рару жестом направил всех в них сесть.

Кресла показались очень удобными, в них даже можно было бы, наверное, поспать. На подлокотниках были приделаны кнопки и переключатели, тоже прозрачные.

– Путешествуя в пространстве Вселенной, мы можем достичь своего прошлого и заглянуть в будущее, – начал инструктаж Рару. – Он взял со стола мягкую линейку с делениями и согнул её в виде кольца, соединив начало и конец. Представьте, что это шкала времени, и мы с вами можем ходить по кругу. Нам всё равно, вперёд двигаться или назад. Здесь, в этой Вселенной, у нас есть только замкнутые траектории.

Странным было то, что Рару говорил непонятные, сложные слова, но все всё понимали, даже Икара.

– Хотя я бы поспорил относительно её замкнутости. Но это мы сможем обсудить позднее, – как-то загадочно добавил он.

– Да, мне тоже показалось, что… – хотел было вставить Лёша, но Рару сделал ему знак рукой, и он не стал ничего говорить.

– Дело в том, что мы не верим в случайности, – продолжил Рару. – То, что три ваших судьбы соединились вместе в данной единице времени, имеет глубокий смысл. Я долго вас искал. Я просмотрел миллионы судеб и реинкарнаций на протяжении многих веков. Сейчас пока только одному из вас иногда открывается доступ к своему прошлому. Но он не может этим пользоваться в полной мере. Он не знает, что с этим делать. Я прав? – посмотрел он на Лёшу.

– Так это моё прошлое? То, что я вижу и слышу? Я был кем-то другим? – удивился Лёша.

Рару утвердительно кивнул.

– И кем же я был, Рару? Я так давно хочу знать…

– Дело в том, что если даже я тебе это скажу, ты вряд ли поймёшь. И не только потому, что ты ребёнок и, по земным меркам, ещё совсем маленький, – он сделал паузу. – Мало того, что у вас и так короткая жизнь – у нас цветы живут дольше – но ещё и первые пятнадцать лет вы вообще ничего не понимаете и совершенно несамостоятельны.

– А что надо сделать, чтобы понять? – Леша даже вскочил с кресла.

– Сядь, пожалуйста, на место. Я не случайно предложил вам эти кресла. Вы уже начали…

Но он не успел договорить.

Все обернулись на Икару и увидели, что она уже была в обтягивающем комбинезоне, таком же зелёном, как у Рару. А на голове красовался зелёный беретик.

– Что вы все на меня так смотрите? – удивилась она. – Ой, Лёша, я тебя не узнаю! Генрих! Это ты?!

Мальчики тоже были одеты в зелёные комбинезоны. Икара посмотрела на правый мизинец – колечко с красным камешком блеснуло ей в ответ. «Что это за колечко? И кто мне его подарил? Надо будет спросить потом», – подумала она.

– Встаём! – скомандовал Рару. – Мы почти готовы. Голова ни у кого не болит?

– Есть немного, – ответил Генрих.

– Пройдёт. В вас впихнули столько информации за эти несколько минут, что мозгам надо ещё немного времени. Надо же как-то привести это всё в порядок.

Все встали. Только сейчас они обратили внимание на новые белые ботинки без шнурков на своих ногах: лёгкие, мягкие, диковинные какие-то.

– Итак, урок первый, – объявил Рару, – телепатия! Сейчас это уже очень просто для таких, как вы. Учимся на ходу. Генрих, ты пошлёшь Лёше любую геометрическую фигуру. Сначала войди с ним в контакт, представь то, что ты посылаешь, вдохни и на выдохе отправь ему свою мысль. Лёша, ты должен всегда быть наготове принимать информацию, впрочем, как и каждый из вас. Мы, например, давно не разговариваем в голос, разве что с некоторыми животными, и то не со всеми.

Наступила тишина. Каждый ждал, что получится с телепатией. А вдруг Лёша не угадает?

– Треугольник? – спросил довольный Лёша у Генриха. У него явно получилось.

Генрих кивнул.

– Ну вот, видите. Теперь Лёша пошлёт Икаре цветок, – тоном учителя продолжил Рару.

Лёша уставился на Икару вытаращенными глазами и сделал самый глубокий вдох, на который был способен. У него в голове кружились сразу три разных цветка, и он никак не мог выбрать, какой же послать.