Девичий мирок - Элизабет Мид-Смит Страница 5

Едва успела Энни Форест выйти, как появилась мисс Дейнсбери и пригласила Эстер следовать за ней к миссис Виллис. Бедная дикарка была рада уйти от своих сверстниц, которые теперь, наверное, осуждали ее. Она слышала их перешептывание и со страхом думала о своем поступке. Эстер была настойчива и упряма. Она всегда отстаивала свое мнение, и раз уж невзлюбила Энни Форест, решив, что это невоспитанная девочка, ей нетрудно было убедить себя в том, что и ее покойная мать не одобрила бы ее общения с подобной особой.

Эстер, следуя за мисс Дейнсбери, снова очутилась в парадном холле. Поднявшись по устланной ковром лестнице, учительница и ученица вошли в дверь, завешанную тяжелой плюшевой портьерой. Мисс Дейнсбери, сделав шага два, проговорила:

– Я привела Эстер Торнтон, миссис Виллис, как вы велели.

Учительница удалилась, а Эстер решилась поднять глаза и взглянуть на начальницу.

Высокая красивая женщина с серебристыми седыми волосами шла ей навстречу. Остановившись возле девочки, она положила руки ей на плечи и поцеловала в лоб.

– Твоя мать была одной из первых моих учениц, Эстер, – сказала она. – Ты на нее мало похожа, но все равно – ты ее дочь и потому близка моему сердцу. Пойдем к камину, дружочек, и поболтаем.

С этой милой женщиной Эстер почувствовала себя гораздо свободнее, чем с подругами. Обстановка комнаты напоминала ей будуар ее матери. Безукоризненное серое атласное платье директрисы и дорогие кружева также показались Этти знакомыми с детства, а сочувственный разговор о покойной матери окончательно покорил ее сердце и привязал его к начальнице. Миссис Виллис, несмотря на седые волосы, выглядела вполне моложаво, и Эстер не удержалась и пробормотала:

– Глядя на вас, я бы никогда не подумала, что вы были воспитательницей моей мамы.

– Мне шестьдесят лет, милочка, и я уже тридцать лет заведую школой. Твоя мать не единственная из моих учениц, дети которых у меня воспитываются. Сядь поближе, поговорим о твоей семье. Твоя мама… Ах, бедная моя девочка, я вижу, что тебе тяжело говорить. Дочь Элен должна глубоко чувствовать. Да-да, оно так и есть. В другой раз мы еще поговорим об этом. А теперь расскажи мне о твоем отце, о маленькой сестричке. Ты, может быть, не знаешь, что Нэн – моя крестница?

Начальница и ученица разговаривали долго. От обычной застенчивости Эстер не осталось и следа. Девочка всей душой тянулась к этой симпатичной женщине, которая знала, любила и воспитывала ее мать.

– Я постараюсь хорошо вести себя, – говорила Эстер. – Но мне кажется… О, не сердитесь, миссис Виллис, но мне кажется, я никогда не буду счастлива в школе.

– К школьной дисциплине надо привыкнуть, дитя мое; но благородным, мужественным девушкам это дается легко. И с каким удовольствием они вспоминают потом это время! Здесь особый мирок, в котором немало искушений, но зато сколько возможностей выработать характер и закалить душу. Из моих воспитанниц выходят хорошие девушки, и я уверена, что они здесь хорошо себя чувствуют. Главное правило «Лавандового дома» – серьезное отношение к занятиям. Мы серьезно работаем, серьезно развлекаемся. Свободное время проводи с самыми живыми и веселыми девочками, дитя мое. А учебное – с самыми прилежными и усидчивыми. Ты поняла меня, Эстер?

– Я стараюсь понять, но все это как-то странно.

– Так и должно быть сначала. Ты встретишь немало трудностей, но пусть тебя это не пугает. Если в тебе сильная душа, ты скоро отыщешь правильный путь. Скажи мне, дружочек, ты уже познакомилась с кем-нибудь?

– Да, Сесиль Темпл была очень добра ко мне.

– Она одна из лучших наших учениц. Постарайся подружиться с нею, Эстер. Она честная и добрая девушка. Я не ошибусь, если скажу, что у нее чуткое сердце.

– Еще одна девочка хотела познакомиться со мной. Но с ней я не должна дружить, не правда ли?

– Кто же это?

– Энни Форест. Она мне очень не нравится.

– Энни, всеобщая любимица? Ты скоро изменишь мнение о ней, я надеюсь. О, слышишь? Звонят к молитве! Пойдем в часовню, я представлю тебя мистеру Эвераду.