Зона ужаса - К. Р. Александр Страница 5

– Стой! – шепчет Дешон, внезапно замерев. – Слышишь?

Я навостряю уши. Тишина.

Но затем…

– Шаги! – шиплю я.

Мы приседаем и озираемся. Тротуар освещён фонарями, и прятаться особо негде, разве что в чьём-то дворе, а там могут быть собаки…

– Кто там? – тихо окликает чей-то голос.

– Эйприл, ты? – шепчет в ответ Дешон.

Тени превращаются в людей. Та самая девочка, которую мы видели сегодня на улице, и её друг.

– Дешон? Что ты тут делаешь? – спрашивает она. – Тоже получил записку?

Он нервно сглатывает.

– Да, а ты?

Эйприл с другом кивают. Он симпатичный, и лицо знакомое, но имени я не знаю.

– Кайл, – представляюсь я, протягивая руку.

– Андре, – отвечает он. Пожатие у него крепкое, на губах – улыбка. – А это моя подруга Эйприл, – говорит он.

Я пожимаю руку и ей.

– Значит, вы оба получили по записке? – спрашиваю я.

– Нет, только я, – говорит Эйприл.

– Вообще-то, я тоже, – смущённо кашлянув, признаётся Андре. Он виновато косится на Эйприл, явно ошарашенную. – Прости, не хотел тебя пугать.

– Считай, что уже напугал.

Она поворачивается к нам.

– А вы?

Я качаю головой.

– Нет, я просто за компанию.

– Меня Кайл заставил пойти, – угрюмо сообщает Дешон.

– А меня – Андре. – Эйприл кивает.

– Не дрейфьте! Мы уже почти на месте, – говорю я. – Раз начали, нужно довести до конца, верно?

Мы дружно смотрим туда, где нас поджидает кладбище. Холодный ветер пробирается под одежду, шелестит листвой и оживляет призраков, свисающих с деревьев во дворах рядом.

– Весёленькая картинка, – бормочет Эйприл.

– Не дрейфьте! – повторяю я. – Нас четверо. Чего нам бояться?

– Молчал бы лучше, – ворчит Дешон.

Мы шагаем дальше.

Эйприл

Даже не знаю, чего ждать на кладбище. Неужели будет вечеринка? А может, там рыщет толпа скелетов и демонов? Сейчас поле с надгробиями выглядит пустым. Круглая луна в небе серебрит густые облака, едва освещая унылый строй вросших в землю камней и чахлые деревца. Возможно, шутники прячутся где-то за могилами. Или здесь вообще никого нет и нас просто хотели выманить из дома – узнать, кто самый доверчивый.

Я думала, это Каролинкин розыгрыш, но раз Дешон и его друг Кайл тоже здесь, значит, дело серьёзнее. Разве что она и против них ополчилась, а я не знаю. Но с чего бы? Мы с Дешоном в прошлом году вместе выступали в ансамбле, и он всегда вёл себя мило. А ещё он очень хорошо играет на трубе. Никаких причин повесить ему на спину мишень.

Мы вчетвером молча входим на кладбище, освещая путь мобильником. Андре не соврал: он и впрямь захватил биту – и сейчас держит наготове, чуть волоча по траве. Даже этот тихий шелест здесь кажется громом. Готова поклясться: все мы затаили дыхание.

Мы проходим сквозь железные ворота, которые всегда открыты, и поднимаемся по низкому холму, покрытому могилами и кривыми деревцами. Так холодно, что я вся дрожу, да и непрестанный ветер отнюдь не помогает. При каждом порыве шуршат листья и со скрежетом трутся друг о друга ветви. Вдруг вспоминается фильм про зомби, который мы посмотрели незадолго до прихода сюда: пейзаж прямо как там.

Внезапно раздаётся смех, и я застываю как вкопанная.

Вглядываюсь в темноту вокруг, в надгробия, за которыми прячутся глумящиеся черепа и монстры. Смех был не детский! Мужской… И как будто…

– Вы слышали? – спрашиваю я, навострив уши.

– Что именно? – откликается Дешон.

– Тот смех, – громко сглатываю я. – Будто у клоуна.

По коже вновь пробегает холодок. Пронзительный, демонический смех, казалось, шёл отовсюду сразу, и я вдруг снова переношусь в свой давний день рождения. Стою перед толпой ребят, рядом клоун из фильма хохочет и показывает на меня пальцем… А с ним и те, кого я считала друзьями! Я тотчас подавляю воспоминания и гоню прочь подступающие слёзы.

Одно дело слышать смех, другое – признаться в этом вслух. Теперь он кажется настоящим. Клоун где-то здесь и ждёт, когда я повернусь спиной, а потом накинется, закричит и замучает меня!

Шага больше не сделаю! Разве что назад, к безопасности и теплу моего дома.

Андре, похоже, замечает, каково мне. Берёт за руку и придвигается ближе.

– Я хочу домой. – Мой голос немногим громче шепота.

Андре ничего не говорит, просто стискивает мою ладонь ещё крепче и переводит взгляд на парней, которые к нам присоединились. Они, конечно, меня слушать не станут, но, может, хотя бы Андре захочет.

– Возможно, Эйприл права, – говорит он.

– Насчёт смеха? – спрашивает Кайл. – Я не слышал ничего, а ты?

Дешон и Андре качают головами, но Дешон выглядит как-то неуверенно.

– В смысле, она права, и нам лучше уйти, – поясняет Андре, глядя на Кайла: только ему, похоже, здесь нравится. – Сами видите: никого. Ни тебе вечеринки, ни старшеклассников. Мы одни на пустом кладбище в полночь, а на улице холодрыга, и кто знает, что тут водится. Над нами просто пошутили, вот и всё. Предлагаю разойтись по домам. Вдруг копы приедут или родители нас хватятся? Не хочу получить по шее.

С его стороны очень благородно, ведь его родители думают, что он у меня дома, и не накажут, даже узнав правду. Андре старается ради меня, и, похоже, не зря.

– Пожалуй, ты прав, – вздыхает Дешон. – Идём, Кайл. Здесь нечего делать, и я замерзаю. Лучше уж та дурацкая вечеринка.

Кайл тоже готов признать поражение, но тут ему что-то попадается на глаза.

– Эй, гляньте-ка! – показывает он. – Вон там!

На соседнем пригорке мигает золотистый огонёк – точь-в-точь свеча в темноте.

– Наверное, нам туда! – воодушевляется Кайл.

Дешон, похоже, не разделяет его энтузиазма. Как и я.

– А ну посмотрим. – Андре берёт меня за руку, чтобы подбодрить.

Тепло его ладони помогает ненадолго позабыть о страхе. Мой лучший друг со мной, а значит, ничего плохого случиться не может!

Ещё бы поверить в это…

Мы направляемся к свече, слишком громко сминая ногами листья и ветви. Лишь вблизи я понимаю, что свет исходит из тыквы. У неё треугольные зубы и злые глаза, и хоть я, без преувеличения, видела сотни подобных тыкв, эта кажется… хуже. Страшнее. Словно пламя за глазами вдыхает в неё злую жизнь, словно они следят за каждым нашим шагом.

Тыква стоит на старом надгробии. На нём нет никаких имён: стёрлись от дождя, ветра и времени. Впрочем, недавно у него побывали какие-то вандалы и вырезали на камне: