Ограбление в «Шотландском соколе» - Майя Г. Леонард Страница 49

Так он добрался до самого верха, до той горизонтальной площадки, с которой моют крышу вагона. В площадке был удобный проём, чтобы выбраться на неё и встать. Но Хол, конечно, и не думал вставать. Он более походил на ящерицу, которая медленно выползает наверх и вцепляется в железную решётку площадки всеми своими конечностями. Только-только не зубами.

Зубы у Хола уже стучали. Дрожь била всё тело. Ветер пронизывал до костей, и, что самое неприятное, делал это снизу и сзади. Он залетал ему в джинсы возле щиколоток и холодил ноги до самых колен. Противно заголял спину.

Было вдвойне сложно. «Но ты всё же молодец, – подбадривал себя Хол. – Ты уже здесь. Ты уже проделал половину пути. Ну ладно, одну треть. Сейчас главное – перебраться к лестнице на середине вагона и потом двигаться уже вдоль неё».

Он вытянул руку и выполз уже непосредственно на покатую крышу вагона. Подтянул себя к лестнице. Держаться за неё было можно, но ползти по ней даже нечего было думать. Только как-нибудь сбоку. «Спокойно. Спокойно. Сейчас я что-нибудь придумаю. Просто надо подстраховаться. Но чем? Ну конечно же!»

Хол лёг вдоль лестницы, расстегнул ремень брюк и тут же пристегнул себя им к длинной железной боковине. Теперь он был надёжно закреплён и мог немного передохнуть. Руки и ноги у него ещё дрожали, но он уже чувствовал себя намного увереннее. Отдохнув, Хол прополз вперёд столько, сколько ему позволял ремень, потом охватил лестницу левой рукой и перецепился. Потом ещё раз и ещё.

Люки в крыше шли через равные промежутки, но он искал тот, за которым должен мигать жёлтый огонь. Значит, там внизу была генераторная, а клетка багажного отделения, получается, рядом с ней. Главное, не проползти его, возвращаться труднее, поскольку нельзя будет отталкиваться. Первый люк был тёмен, второй тоже. Хол поднял голову и обернулся. В лицо летели сажа и копоть из трубы паровоза. Хол провёл по лицу рукой. Вряд ли оно от этого стало чище. Что же касается его жёлтой толстовки, то лучше на неё даже не смотреть.

Поезд шёл по насыпи, приближаясь к небольшой станции. Крыши домов, верхушки деревьев и телефонные провода мелькали на одном уровне с крышей вагона. Из мансардного окна какого-то дома выглядывала девочка и показывала пальцем на Хола. Он передвинулся дальше ещё на один отрезок и снова перецепился. Как раз во время перецепления паровоз внезапно дал длинный резкий гудок. Хол вздрогнул, но, что гораздо хуже, у него дрогнула рука, и он на миг потерял контакт с лестницей. Сердце его упало в пропасть. К счастью, только сердце. Но и оно уже вскоре вернулось на место.

Между тем поезд даже не собирался сбавлять ход. «Когда же будет этот несчастный Бат?» – с отчаянием думал Хол и вдруг увидел впереди мост. Тот был не арочный, а состоял из единой фермы, словно из квадратной трубы, сетчатой, как кожа питона. «Не смотри назад, не смотри, не оглядывайся!» – приказывал Хол себе, заставляя тело двигаться вперёд.

Третий люк оказался именно тем, который был ему нужен. Приподнявшись, Хол разглядел положенные друг на друга чемоданы, а на одной такой стопке сидела Ленни, обхватив колени руками. Хол вытянулся в сторону люка настолько, насколько ему позволял ремень, и постучал по стеклу рукой. Ленни подняла голову и, увидев его, тотчас вскочила на ноги.

– Открой! Открой! – показывал одним ртом Хол.

Ленни всё мгновенно поняла. Она стала кидать чемоданы в одну кучу, быстро выстроив целую пирамиду, забралась на неё и дотянулась рукой до защёлок, которые запирали люк. Люк открылся, провалился вовнутрь и повис, качаясь на петлях.

Хол расцепил ремень и, распластавшись по крыше, ухватился рукой за острый край рамы. Оставался лишь последний рывок. Этот рывок он сделал, когда поезд уже влетал на мост. Сетчатый питон открыл широкую пасть, но Хол уже кубарем летел вниз.