Волшебный камень Бризингамена - Алан Гарнер Страница 48

Гримнир бежал. Его гнали страх, нетерпение и жадность. С вершины Шаттлингслоу он наблюдал погоню до момента гибели мара. Но со своего высоко расположенного места он заметил еще кое-что. Это кое-что стремительно приближалось, двигаясь с севера. И хотя он ожидал опасности именно оттуда и был на страже вот уже несколько месяцев, но форма, которую эта опасность принимала, и время, которое она выбрала для своего появления, вызывала его крайнее беспокойство.

Гримнир добрался до каменного столба Клулоу вскоре после того, как погиб Артог. Понятно, что все взгляды были устремлены на Дуратрора, и Гримнир остался незамеченным. Он видел, что сварты отошли от безжизненной фигуры с разлетевшимся на кусочки мечом. Он видел пленников, каждого из которых стерегли по два мортбрудских колдуна. Гримнир замедлил шаг. Надежда и сомнение боролись в нем.

Его беспокоило, что над тем местом, где находился каменный столб, кружила и кружила ворона. Она спланировала вниз, едва шевеля крыльями, потом взлетела и уселась передохнуть на вершину камня. Она сидела там, наблюдая и присматриваясь, долго и неподвижно. Потом вновь взлетела, возобновив свое хорошо рассчитанное скольжение по воздуху. Ближе и ближе подлетала ворона к поникшему воину и – уселась на его плече. Но Дуратрор не шелохнулся. Его испытания закончились… Напряженный, подавленный вздох вознесся к вершинам деревьев, и ворона спрыгнула с плеча гнома на землю.

Она кинулась прямо к безжизненно повисшей руке, а оттуда – снова на каменный столб. Браслет с Огнеледом позвякивал у нее в клюве. Птица задрала голову, воротником распушила перья на шее, раскинула крылья и неуклюже пустилась в пляс. Ворона раскачивалась из стороны в сторону, голова ее подскакивала, она издала громкий победный клич. Гримнир бросил быстрый взгляд через плечо. Да, да, да, он должен немедленно действовать! Если только ворона бросит с камня взгляд в пространство над головами толпы, то вряд ли она не заметит… Он стремительно спустился с холма, пробился через скопище мортбрудов. Толпа волновалась, издавала какие-то крики и глядела куда-то поверх него. Но Гримниру некогда было останавливаться.

Колин, Сьюзен, Гаутер и Фенодири видели от начала до конца жестокую битву Дуратрора и прямо умирали от своего бессилья. Бешенство и отчаяние сделали свое черное дело: все они впали в шоковое состояние. Им было уже безразлично, когда волна страха пробежала по скопищу мортбрудов.

Гримнир поравнялся с ними, но задержался только на секунду.

– Убейте их, – сказал он охранникам.

Сьюзен открыла рот, но оттуда не вылетело ни звука. Колин и Фенодири, который едва не терял сознание от ран, побледнели и зашатались, как будто их ударили по голове. Ни в памяти не сохранилось, ни в легендах не упоминалось о том, что Гримнир может заговорить прилюдно. Он подал голос первый раз в жизни. И это был голос Каделлина!!!

Мортбруды тем временем разбегались в разные стороны. Охрана была больше озабочена тем, как спасти свою жизнь, чем отнимать ее у других. Вот, что все они увидели: с севера неслась туча, ниже тех, что скрыли солнце, и была черным-черна. И страшна. По очертаниям она напоминала рыщущего за добычей волка. Задние лапы волка были скрыты горизонтом, а передние приготовились к прыжку. Голова с разинутой пастью уже приблизилась к дальнему краю долины. Глаза сверкали желтыми молниями, и первый раскат громового рыка уже пронесся над мортбрудами. В их головах теперь умещалась только одна мысль – бежать, спасаться! Но когда Фенрир из Рагнарока выполняет приказания своего хозяина, такие мысли – просто пустое мечтание.

Сварты и либлаки уже стали разбегаться, когда Гримнир вошел в лес. Он шел, разбрасывая и расталкивая их, направляясь прямо к каменному столбу. Ворона находилась все еще там, она втянула голову в плечи и с ужасом взирала на надвигающееся облако.

Она приметила Гримнира, когда тот появился на краю поляны, разгадала его намерения, торопливо поднялась в воздух. Но Гримнир быстро и ловко подскочил и успел ухватиться рукой за птичьи чешуйчатые лапы. Вторая, одетая в перчатку, рука вырвала Огнелед из острого клюва вороны.

Гримнир яростно шмякнул кучу черных перьев о каменный столб и побежал.

– Смотрите! – воскликнул Гаутер. – Вот он опять идет сюда!

Ребята и Фенодири все еще пытались разгадать, что же, собственно, произошло, когда Гаутер крикнул:

– У него твой браслет!

Мортбруды уже больше не обращали на них никакого внимания, точно их тут и не было. Гримнир прошел мимо, даже не оглянувшись.

– За ним! – закричал Фенодири. – Не упускайте его из виду!

Склон холма был усеян мортбрудами и свартами, но Гримнир хорошо выделялся на их фоне, и друзья бездумно кинулись вслед, не имея понятия, что они смогут сделать с ним, если им удастся его изловить.

Гримнир вспрыгнул на стену, отделявшую лес от дороги, и стоял на ней, балансируя, точно что-то увидел по другую сторону. Затем он повернулся и хотел спрыгнуть назад, но закачался, из его груди вырвался отчаянный крик, и он упал головой вниз. Обоюдоострый меч торчал у него в спине. На клинке извивались две золотые змеи, и так они сверкали, что было больно глазам.

Медленно-медленно Гримнир поднялся на ноги. Меч со звоном упал на землю. Капюшон соскользнул с его лица. С ума сойти! Это было лицо Каделлина, искаженное болью, но его, его лицо! Доброе, благородное, мудрое, но на зеленом, пахнущем болотом теле Гримнира!

Сьюзен показалось, что она потеряла рассудок. Колин не мог выговорить ни слова. Фенодири рыдал. Над ними заскрипели камни, кто-то влезал на стену. Они поглядели наверх. Это был Каделлин.

Он подошел к ним. Его глаза тоже были полны слез. Не раздалось ни слова приветствия. Каделлин опустился на одно колено возле Гримнира, и слезы покатились по его щекам.