Джено и белая руна золотого сокола - Муни Витчер Страница 48

— А Суоми? Я не могу уйти, не вернув ее, — воскликнул юный Астор Венти, нервничая.

Марго покачала головой, а все остальные опустили глаза.

— Доротея останется в Арксе. Она будет поддерживать с ней связь. Я конечно же не забыла о Суоми. Но если ты не пойдешь к оскурабам, боюсь, никто из нас больше не увидит солнечного света, — с грустью ответила мадам Крикен.

— Мадам, я думаю, вы многое нам не говорите. Вы меня пугаете. — Первый раз Джено Астор Венти посмотрел на старую француженку со страхом.

— Это правда. Но если будущее предопределено, чтобы изменить жизненный путь, нужна сила. Сила, которую может дать только разум, — серьезно ответила мадам, на лице которой отразились все ее годы.

— Вы думаете, что разговор с Ятто пойдет на пользу? — Вопрос Доротеи показался неуместным.

— Нет. С ним, в крайнем случае, поговорю я. — Во взгляде француженки засветилась ненависть.

— Нам сейчас отправляться в путь? — спросил Аноки.

— Нет, после заката. Вы должны попасть в Домус Эрметика до полуночи. Я вам советую, — ответила Крикен.

— А как мы это сделаем? Когда церемониймейстер пойдет проверять конюшню, он заметит, что не хватает трех ипповоло, — заметила Дафна.

— Не уверена, что у Пило будет время. Он слишком занят приготовлением метафизической пищи. Вы должны вернуться к рассвету. И рекомендую вам не брать головокружители: фабер и оскурабы не любят, когда ими пользуются в Домус Эрметика, — объяснила Марго.

— Согласен. Будем надеяться на лучшее, — сказал Джено, уже представляющий встречу с оскурабами.

— А теперь вы должны идти. Скоро Ятто придет, чтобы поговорить со мной. Может, Рене снова покажется на людях. Этому мальчику известны секреты магипсии суммуса. — Бледно-голубые глаза Марго на мгновение засияли.

— Мой брат! Ни одного объятия! Ни единого слова! Как я могу рассчитывать на него? — без всякой надежды воскликнул Джено.

— И все же твое сердце говорит совсем другое, — сказала Крикен.

— Да. Во сне мы были вместе. Мы скакали в огне, — вспомнил юный антей.

— Сны открывают будущее. Рене конечно же не предал тебя. — С этими словами Марго вышла из уффиосерво, оставив всех ошеломленными и перепуганными.

— Я отыщу Рене, попрошу его помочь хотя бы Суоми. Он должен ответить! — загорелась Доротея, а потом закрыла лицо руками и заплакала.

— Поверьте, Крикен не ошибается. Все разрешится, и юная антея вернется, — приободрила всех пожилая псиофа и немного погодя добавила: — Никогда не была в болотах и боюсь за свое здоровье. Это место действительно очень опасно.

Аноки расхаживал взад-вперед, трогая стены, заполненные ящичками:

— Я должен сдавать Контра Унико. Если Ятто обнаружит, что я снова исчез, меня исключат. На этот раз Боб добьется своего и станет псиофом.

Джено понял его проблему.

— Если хочешь, можешь остаться. Мы с Дафной справимся.

— Я никогда не брошу друга в беде. Как говорит Крикен, твоя судьба связана с нашей. Мы отправимся в путь и встретимся с оскурабами, — решительно ответил Красный Волк, а потом пожал Джено руку и улыбнулся.

Астор Венти рассыпал порошок Дубо-Ка, и все четверо вышли, договорившись встретиться у конюшни ближе к закату.

Гулкий удар пробил одиннадцать.

На втором этаже, в аудитории тонкой мысли, мисс О'Коннор суетилась перед зеркалом Гиатус. Она заперла дверь и пыталась разрушить ужасающее заклятие, которое сама же наложила, но это ей не удавалось. Гиатус не повиновался. Ни одного привидения, ни одного призрака не показывалось в нем, несмотря на настойчивые призывы ирландской сапиенсы.

Ранья Мохатдина наконец прекратила смеяться и кричать и забылась тяжелым сном в клинике Аркса. Стае ввел ей инъекцию Сногсшибательной Аирии, алхимической субстанции, которая усыпила бы и зубра не меньше чем на неделю.

Набир углубился в медитацию, отказавшись от встреч с антеями и псиофами. Тибетский святой пытался обрести мир в мыслях, чтобы прийти к просветлению.

Эулалия Страбикасиос, страдая от неврастении, ожидала известий от Джено. Она проверила руны и согласилась проводить занятия по Белой магии для антеев и псиофов. Ей на ум постоянно приходило изображение таинственной руны. Она надеялась как можно скорее найти пятнадцатую руну и повесить ее на стене вместе с остальными.

Серией телемпических посланий Дафна, Аноки и Джено информировали трех дружественных сапиенсов о решениях мадам Крикен. Эта новость заставила их заволноваться.

Наступил вечер. Мисс О'Коннор отправилась поговорить с фон Цантаром и объяснить ему, что зеркало Гиатус больше не действует.

— Боюсь, нужно позвать фабера, — сказала огорченная экономка.

— Это невозможно! Я не могу позволить фаберу прийти в Аркс. Я буду вынужден объяснить все о Джено Асторе Венти и о похищении его родителей. Ты знаешь, что меня из-за этого сместят. — Фон Цантар чувствовал, что ситуация ускользает из-под его контроля, и его охватил страх.

— Мой суммус, Коническое колесо вот уже два цикла сломано. Псиофы обеспокоены, они не могут посещать многие испытания, потому что занятия отменены. — Мисс Баттерфляй не стала подслащивать пилюлю.

Ятто был непреклонен:

— Думай о зеркале и чини его! Используй магопсихическое мастерство! Или ты так же никчемна, как Ранья? — обвинил ее Ятто и повернулся к ней спиной.

Рядом с соколом, который был в клетке и издавал пронзительные звуки, на стуле сидел Рене.

— Если хочешь, тебе поможет Рене. С другой стороны, и мне он еще немного послужит. — Он заставил подняться мальчика в золотистой тунике, который направился к экономке, как автомат.

— Он ходит, как мертвый! От него будет мало толку! — цинично заметила мисс Баттерфляй.

— Можешь использовать магическую энергию. Не волнуйся. И попытайся выяснить, не нашел ли кто-нибудь документы, которые были у Раньи. Ухотрубы и микровещатели работают. Рано или поздно я узнаю, у кого пергаменты. А теперь дай мне ключи от комнаты Марго, — приказал Ятто.

Взяв ключи, Ятто вышел из комнаты. В это время прибыла парасфера от Пило:

Мой суммус, мне необходима помощь. Я не в состоянии готовить на всех метафизическую пищу. Псиофы жалуются, маги пытаются сами готовить волшебные напитки, создавая беспорядок. Два медиума уже разбили шесть чашек, а колдуны вылили Кафкианский анисовый ликер в тесто, чтобы испечь Аристотелийский хлеб. Не знаю, продержусь ли до вечера. И конечно же я не могу заниматься ипповоло.

Церемониймейстер Пило Магический Росток

Фон Цантар не сказал ни слова, пнул парасферу ногой и побежал вниз по лестнице, сопровождаемый экономкой и Рене. Мудрая и мальчик направились на второй этаж, а Ятто остановили взбешенные псиофы.