Ледяные волки - Эми Кауфман Страница 46

«Андерс, я…» – снова попыталась что-то сказать Лизабет.

Но он уже молча вскочил на лапы и отвернулся, не желая даже смотреть, как она будет оправдываться или лгать.

Прижавшись животом к земле, мальчик пополз в сторону каменного тайника. Завернув за каменную кладку, он превратился в человека и залез рукой в тайник, шаря в темноте в поисках заплечного мешка Эннар.

Но не успел подросток его открыть, как рядом оказалась подползшая вслед за ним Лизабет. Обернувшись человеком, побледневшая под веснушками, как простыня, девочка зашептала:

– Ты должен меня выслушать, Андерс!

Мальчика захлестнула волна озлобленности: вот раскомандовалась, прямо как Рэйна! Ничего он ей не должен.

– Не собираюсь даже, – прошептал юноша в ответ. – Иди лучше к Даме Фурстульф – она же слушает тебя и гордится, как сказала Эннар.

– Нет, это не так, – возразила Лизабет. – Сигрид никогда не слушала меня, но, может, теперь, когда я рассказала ей что-то полезное, она прислушается и к другим моим словам. О драконах. Андерс, я должна была так поступить.

Мальчик так сжал металлическую сетку заплечного мешка, что она вдавилась в кожу пальцев.

– Из-за того, что ты выдала ей мой тайник, она начнет прислушиваться к твоей идее завести дружбу с драконами?

– Я не о дру… – но девочка не договорила, понимая, что сейчас не время для споров. – Андерс, я всю жизнь добиваюсь, чтобы Сигрид ко мне прислушалась, и первый раз мне удалось произвести на нее впечатление. Это хорошо, потому что потом она выслушает и остальное. А нам так важно обсудить тему драконов! – почти во весь голос заговорила девочка, но тут же перешла обратно на шепот. – Может, Сигрид поможет Рэйне.

Но Андерс был озадачен тем, что Лизабет сказала в начале.

– Всю жизнь? – эхом повторил он ее слова. – Но ведь ты только на первом курсе учишься.

Девочка прикусила губу, замолкнув в нерешительности.

Как Лизабет может знать Сигрид всю свою жизнь?

И тут до Андерса начал доходить смысл сказанного. Разные обрывки воспоминаний всплывали один за другим, вставая на место, как детали заводного механизма.

У Лизабет был ключ от кабинета Дамы Фурстульф, и она не сказала, откуда он у нее.

Лизабет не боялась спорить с Сигрид на уроках, чего никто себе не позволял.

Когда Сигрид выставила девочку из класса и говорила с ребятами о времени Последнего великого сражения, она сказала «когда вы все были младенцами», а не как обычно говорили другие волки – «десять лет назад». Как будто женщина помнила, что в то время Лизабет была совсем малышкой. А еще на помосте в день Испытания Сигрид сказала Рэйне, что у нее есть дочь ее возраста.

Девочка хочет произвести впечатление на Сигрид всю свою жизнь.

У Андерса дыхание перехватило.

– Лизабет, – прошептал он. – Сигрид… твоя мать.

Выражение ее лица говорило само за себя.

Девочка лгала ему все это время.

У нее было столько возможностей сказать, что она связана с родом Фурстульф, но Лизабет и не подумала ими воспользоваться.

Она – дочь Сигрид, дочь той, кто будет первой торжествовать победу, если в Рэйну полетят копья и собьют с неба. И как у нее язык повернулся говорить о доверии? Как смела она повторить слова Эннар «Правда имеет значение», когда он стоял с ней в кабинете ее матери?

Лизабет лгала ему, лгала в то время, когда могла сказать правду. Больше мальчик этого не допустит. На кону – жизнь его сестры. Не будет Андерс терять время на бесполезные споры с Лизабет о ее предательстве и лжи.

Решение далось ему непросто и легло тяжелым грузом, но в том, что делать дальше, сомнений не было. Юноша достал заплечный мешок Эннар и открыл его. У мальчика перехватило дыхание – внутри, поверх нескольких свертков с лекарствами лежал он – кубок из кабинета Сигрид. Кубок Фэлкира.

Трясущимися руками подросток вытащил артефакт, все металлические поверхности которого были покрыты изящными рунами и поблескивали в свете луны. На место кубка мальчик положил приготовленный ранее пакет с мукой, чтобы в закрытом виде мешок выглядел точно так же, на случай если Эннар не станет открывать его. Юноша надеялся, что она не притронется к кубку до полуночи, а может, даже до утра, пока спят ученики.

– Андерс, – прошептала Лизабет. – Я твой друг и хочу помочь. Я подумала, что если Сигрид поверит мне, увидит, как здраво я рассуждаю, то наверняка прислушается и к нашим словам о Рэйне. Возможно, она поверит, что Рэйна – пленница, а не очередной дракон.

– Ты должна была меня предупредить, – продолжал злиться мальчик, крепко держа в руках кубок. – Сказать, что Сигрид – твоя мать. Но это уже неважно. Что толку валить вину друг на друга, когда вообще нет времени. Я собираюсь опробовать кубок и, если он укажет на Дракхэлм, пойду искать сестру.

– Я тоже пойду, – прошептала Лизабет.

Мальчик отрицательно покачал головой, которая и так шла кругом от нахлынувших сомнений. Как он может довериться Лизабет в самом важном для него деле – спасении Рэйны?

– Нет, я не хочу, чтобы ты шла со мной, – сказал Андерс. И как бы зол и разочарован он ни был, подростку нелегко дались эти слова.

Девочка поникла, сжала губы и изо всех сил сдерживала слезы. Чтобы этого не видеть, Андерс отвернулся.

Он обратился волком и попробовал взять кубок зубами: не очень удобно, но нести можно.

Аккуратно зажав его в пасти и прижимаясь пониже к земле, юноша скрылся в темноте.