Мудрец_05 - Екатерина Соболь Страница 45

«Но тогда картину вернут старушке, а вы этого не допустите», — вяло подумал Паша, глядя на Илью. Тот слушал, развесив уши.

— Ты ведь родителям что-то соврал о том, где находишься, верно? Представь, что они скажут, когда услышат эту историю: ты проехал через всю страну и где-то на юге ввязался в настоящее взрослое ограбление.

Лицо Ильи застыло. Он очень хорошо представил, что ему скажут. Паша взглядом пытался сказать ему, чтобы он не верил ни одному слову, но Илья на него даже не смотрел.

— Шум нам не нужен, а? — улыбнулся Сергей. — Если сделаешь все так, как я скажу, к утру будешь дома.

— Он врет, — еле ворочая языком, сказал Паша.

Илья наконец повернулся к нему, присмотрелся и заколебался.

— А он говорил, что вы нас собираетесь…

Сергей рассмеялся:

— Я что, на зверя похож? Твой друг просто переживал из-за отца, нервничал. Посмотри на него — издерганный весь, вот и навыдумывал про меня неизвестно что.

Илья кивнул. Он поверил:

— Чего делать-то?

— Значит, так. Вы двое берете картину, и мы вместе идем к воротам — над ними висит камера, так что через них вы пройдете первыми, а я вдогонку, будто преследую вас. А когда выйдем из зоны действия камеры, вы отдаете мне картину, я сажаю вас в машину и везу в аэропорт. Туда же Игорь везет отца твоего друга, я вам всем покупаю билеты, и вы улетаете в Москву.

— А может, мы лучше через забор? — неуверенно спросил Илья.

— Меня уже давно нет за столом, а пропажу картины, думаю, скоро обнаружат. Дети такие наблюдательные, — кинув короткий взгляд на Пашу, сказал Сергей. — А так я всем скажу, что заметил воришек, погнался за ними, поймал уже за воротами и отвез в полицию — не хотел портить праздник маме. Но по пути воры сбежали — детки ведь такие резвые, да?

— На камерах наблюдения видео в плохом качестве. Что, если ваша мать меня на них не узнает? У меня другая стрижка. Другая одежда, — тускло проговорил Паша, сжимая колено. — Прикажите Игорю, пусть ненадолго выпустит моего отца. Тот встретит нас у ворот и заберет картину. Наша встреча останется на записи, и все точно поверят, что мы втроем заодно. А потом все как вы сказали: возьмете картину, сядем по машинам и поедем.

— Провести меня решил?

Паша через силу поднял глаза:

— Вы же сами знаете, что я теперь не могу сбежать. Мой отец не побежит, пока я здесь. Илья — потому что вам верит. Чего бояться? Вам это только поможет, а я просто хочу еще раз увидеть отца.

— Да ладно, в аэропорту увидитесь, пошли быстрее! — заторопил Илья. Ему явно не терпелось отсюда убраться — мысленно он уже был дома.

Сергей улыбнулся так, что Паша понял: его умиляет вера Ильи в то, что они доедут до аэропорта. Из дома по-прежнему доносились веселые голоса, пропажу еще явно не обнаружили, да и Варя тревогу не подняла. Сергей вытащил телефон.

— Игорь? План немного меняется. Выпусти парня из машины и прикажи ему идти к воротам — там встретится с детишками. Пусть возьмет у них картину и уведет их за ворота. Главное, чтобы они попали в зону камеры, а ты нет, ясно? И скажи ему, чтобы ради своего сынка не вздумал бежать или звать на помощь. Остальное на месте объясню.

Он убрал телефон в карман, схватил Пашу за шиворот и поднял на ноги. Тот качнулся, но устоял. Нога на месте ушиба распухла так, что штанина трещала по швам.

— Держи аккуратно, — Сергей протянул ему картину. — Ворота вон там. Пошли.

К сожалению, чтобы попасть к воротам, не надо было подходить к дому — они обошли его по широкой дуге, раздвигая на своем пути густые заросли. Паша неловко хромал, стараясь сосредоточиться на боли в ноге: она отвлекала от всего остального.

— Эй, ты как? — как ни в чем не бывало спросил Илья.

— Мне зашибись как страшно, — тихо сказал Паша. Еще пять минут назад казалось, что невозможно бояться сильнее, но страх разгонялся, как ракета, летящая в космос.

— Ого, я и не думал, что ты такие слова знаешь! А это та самая картинка, из-за которой весь сыр-бор? — Илья кивнул на картонку в Пашиной руке. — Не особо впечатляет.

И правда, в темноте девочки не казались счастливыми. Краска словно поблекла, ее мазки выглядели грубыми и бездарными — будто то, что делало эту картину красивой, съежилось и высохло. «И правильно», — вдруг с ожесточением подумал Паша. Их ведь не ждало ничего хорошего, их убили, как только они выросли. Картина этого не исправит, так зачем она вообще нужна?

А потом все мысли вылетели у него из головы, потому что они дошли до ворот, а за ними, подняв плечи и засунув руки в карманы, стоял его отец.

Морж, наверное, велел ему сделать вид, что он спокойно ждет сообщников, и на секунду Паша снова разозлился на отца: неужели и он поверил, что им ничего не сделают? Но, когда отец, обведя взглядом всех троих, встретился с ним глазами, Паша понял: он все понимает. Он боится так, что едва может дышать, — не за себя, а за него. Сейчас уже ничего не исправить, но он все равно просит прощения. Паша понял этот взгляд так ясно, будто отец сказал все словами, и в растерянности замер, но Сергей тут же толкнул его в спину:

— Все, дальше идите сами, а я чуть погодя. Игорь в пяти шагах за воротами, так что без глупостей.

Паша побрел к сказочному проему ворот с оскаленными конями. Он думал об одном: чтобы отец так на него посмотрел, стоило сюда приехать, и, даже если бы он заранее знал, чем все кончится, сделал бы то же самое. Удушающая паника вдруг отступила, он хрипло втянул воздух, словно первый раз начал дышать с тех пор, как вытащил картину из комнаты. Паша взглянул на нее еще раз, и что-то будто толкнуло его в грудь.

«Это же просто кусок картона», — сказал Сергей.

«У нас есть суперсила, мы — дети и наносим удар с неожиданной стороны», — сказал он сам.

Паше показалось, что сердце распухло в груди и стало в два раза больше. Он еще никогда не чувствовал себя одновременно таким взрослым и таким маленьким. «Простите, — подумал он, погладив большим пальцем картон. — Пожалуйста, простите».

— Что бы ни случилось, не помогай мне, — тихо сказал он Илье.

Тот приоткрыл рот, собираясь спросить, о чем он, но Паша не стал ждать.

Он взял картину двумя руками и резко дернул их в разные стороны. Раздался душераздирающий треск старого картона, и Сергей закричал.

В следующую секунду Паша врезался спиной в землю: Сергей схватил его за воротник, размахнулся и ударил кулаком по лицу. Картон взлетел, как осенний лист, и приземлился где-то рядом, но Сергей на него даже не взглянул.

Паша мокро всхлипнул, в ушах звенело с такой силой, что он не сразу понял: голосов вокруг стало много. Сергей повторял: «Ах ты гаденыш», — его голос был бессильным и растерянным. Илья бормотал все те же ругательства, за которые его когда-то вызывали к директору. Пашин отец кричал что-то такое яростное, что Паша слов не мог разобрать. С трудом повернув голову, он увидел, как Морж прижал его отца к земле, совсем рядом, и бормотал ему на ухо: «Нет, он хочет, чтобы они увидели». Паша с удивлением подумал: «А Морж совсем не дурак». Потом все мысли выветрились из головы, потому что кулак Сергея снова впечатался ему в лицо. Паша сжался, с трудом делая вдох. Он ведь рассчитывал на нечто подобное, но это было слишком… Третий удар был смазанный, слабый — двое незнакомых мужчин с криками оттаскивали рычащего Сергея назад. Небо кружилось так, будто Паша попал не то в «Звездную ночь» Ван Гога, не то в барабан стиральной машины, и он зажмурился.