Глубина моря; Открытое море - Анника Тор Страница 45

За две недели до устных экзаменов Штеффи и ее одноклассницы узнали, какие предметы им придется сдавать. Штеффи достались математика, химия, биология и английский язык. Пришло время всерьез браться за учебу.

Тетя Марта шила ей белое платье. Берет, пиджак и туфли, подходящие к платью, Штеффи купила сама. Хорошо, что она отложила небольшую сумму прошлым летом, в июле, когда они с Май подрабатывали на почте.

Май помогла ей измерить объем головы. Студенческую фуражку ^[8] нельзя надевать раньше времени, это считается дурной приметой. С меркой, написанной на листке бумаги, Штеффи отправилась в универмаг и вернулась с фуражкой, завернутой в красивую шелковую бумагу. Она нашла пиджак, нарядный и недорогой, и пару светлых туфель на устойчивом каблуке.

Вернувшись из гимназии, Штеффи до ночи просиживала над книгами, а в выходные проводила за учебой весь день. Мама Май велела малышам не мешать Штеффи. Хорошо, что погода стояла теплая, и дети с утра до ночи гуляли на улице. Штеффи не замечала светлых весенних вечеров. Она была целиком погружена в изучение книг и исписанных формулами блокнотов.

Математика ее не беспокоила. Письменный экзамен она сдала успешно, без ошибок. Так же легко ей давались английский язык и биология.

Но химия оказалась трудным предметом.

– Не переживай, – говорила Май. – Ведь осенью у тебя была пятерка по химии. Даже если получишь четверку – не страшно. По остальным предметам у тебя прекрасные отметки.

Но Штеффи очень волновалась. Перед экзаменом она проснулась посреди ночи и полезла в книжку уточнять забытую формулу.

Май открыла заспанные глаза, когда Штеффи зажгла настольную лампу.

– Слава богу, мы не сдаем экзамены одновременно, – пробормотала Май. – Если бы мы вдвоем скакали ночью по спальне, это было бы уже чересчур.

– Какая ты хорошенькая! – воскликнула мама Май на следующее утро, увидев Штеффи в белом платье и пиджаке. Студенческая фуражка лежала в сумке, завернутая в шелковую бумагу. На шее висел амулет, давным-давно подаренный ей Свеном на Рождество.

В последний раз она надела берет выпускника. Во дворе гимназии Май пожелала ей удачи:

– Увидимся вечером. Ты все знаешь! Учителя будут потрясены.

В девять часов в классе собрались тридцать взволнованных одетых в белые платья девочек. Их поделили на группы по три человека, в соответствии с тем, какие предметы они будут сдавать. Экзамен принимают школьные учителя в присутствии инспектора из Главного школьного управления – он следит за соблюдением всех формальностей.

С математикой Штеффи справилась легко. Ей достался вопрос о гиппократовых луночках, который она знала как свои пять пальцев. Инспектор удовлетворенно кивал, ее учитель, господин Стрёмберг, тоже был доволен. По биологии она забыла латинское название одного растения, но в целом ответила хорошо.

Затем был перерыв на обед. Большинство девочек обедали дома, с родителями. Несколько человек пошли в кафе. Штеффи вяло жевала свой бутерброд, думая о том, что скоро начнется экзамен по химии.

Все, однако, прошло лучше, чем она могла надеяться. Экзамен снова принимал господин Стрёмберг, и Штеффи блестяще ответила на его вопросы.

– Благодарю, я доволен вашим ответом, – сказал он.

Штеффи облегченно перевела дух, но тут инспектор уперся локтями в колени и, положив подбородок на руки, подался вперед:

– Позвольте мне тоже задать вопрос фрекен Штайнер, – произнес он. – Не могли бы вы, фрекен, поведать нам о теории радиоактивного распада Резерфорда и Содди?

Штеффи пробил холодный пот. Буквы и знаки завертелись у нее в голове.

– Можно написать на доске?

Это давало ей по крайней мере минуту времени на раздумье.

– Пожалуйста.

Штеффи шла к доске, отчаянно пытаясь мысленно составить из знаков формулу. Она взяла в руки мел. В памяти неожиданно всплыл правильный ответ, и Штеффи начала писать, спокойно и уверенно.

Закончив, Штеффи повернулась и поняла по глазам господина Стрёмберга, что не ошиблась.

– Очень хорошо, – сказал инспектор. – Способным ученикам надо задавать трудные вопросы.

Экзамен по английскому языку тоже был сдан успешно. В два часа девочки снова собрались в классе.

– Ну, как ты?

– Этот инспектор в красном галстуке – просто кошма-а-ар!

– Зато Стрёмберг сегодня добренький, правда?

Вскоре разговоры стихли. Одни девочки принялись в волнении шагать взад-вперед по комнате, другие полностью погрузились в свои мысли. Первая красавица класса Маргит нервно грызла свои ухоженные ногти.

Штеффи выглянула в окно. Во дворе школы начали собираться люди. Они держали букеты цветов, венки и украшенные цветами шесты. За оградой стояли несколько автомобилей, тоже все в цветах и шведских флагах.

Время тянулось медленно. Плохой знак. Три часа… полчетвертого…

Наконец двери класса открылись. Вошел учитель, господин Сандгрен.

– Маргит, – позвал он, – подойдите ко мне на минуточку.

Маргит разрыдалась. Господин Сандгрен вывел ее в коридор. Через две минуты она вернулась.

– Все остальные сдали, – сказал Сандгрен. – Через десять минут можете выходить. Аттестаты получите у главного входа.

Девочки устремились в коридор. Штеффи поискала глазами Маргит, но та уже исчезла. Наверное, выбежала через черный ход, чтобы ни с кем не встречаться.

У дверей стояли учителя и держали конверты с аттестатами. Конверты быстро разошлись по рукам. Но никто в них не заглянул.

Выпускницы надели фуражки и запели студенческую песню.

Двери раскрылись. Солнечный свет ослепил Штеффи. Девушки выбежали в школьный двор, и вокруг сразу стало бело от их платьев.

Штеффи попала прямо в объятия тети Марты, дяди Эверта, Нелли, Май, тети Альмы и всей их семьи. Тут же были и Хедвиг Бьёрк, и Дженис, и даже Вера, которая на время с кем-то оставила ребенка. Пришли все близкие Штеффи люди. Даже несколько одноклассниц из прежней школы. Не было только Юдит. Ее не отпустили с работы. Штеффи осыпали цветами, а Хедвиг Бьёрк вручила ей студенческую трость с серебряным набалдашником.