Загадка назойливых звонков - Анна Устинова Страница 41

— Да я как только эти мешочки с порошком увидал, — отозвался мальчик в очках, — так у меня все остальное из головы прямо вон.

— И у меня тоже, — не стал скрывать Пашков.

— Ну вы даете, — покачал головой Темыч.

— Что же мне теперь делать? — всхлипнула Таня.

— Знаешь что, — мигом созрело решение у Олега. — Мы сейчас к твоим предкам пойдем все вместе. И напрямую их спросим. Вдруг они вообще не знают, чем этот Воронов занимается

— А если знают? — взяла Олега за руку Таня.

— Если даже и так, майор Василенко им как-нибудь поможет, — и на сей раз не растерялся Олег.

— Естественно, — подтвердил Темыч. — Должна же быть какая-то взаимовыручка. Без нас майор Василенко, может, никогда бы вообще не поймал Воронова.

— А посмотреть? — спросил Женька. — Они что же этих типов возьмут, а мы даже и не увидим?

— Они могут их еще полдня брать, — объяснил Олег. — Обыск там всякий, свидетеля, понятые. По-моему, нам гораздо важнее с Таниными предками ситуацию выяснить.

— Это уж точно, — подхватили остальные.

— Тогда чего сидим? — взвился на ноги Женька. — Пошли выяснять.

И они пошли.

Откровенный .разговор состоялся. И, как жалобно сообщила чуть позже Танина мама Олеговой маме, такого потрясения ей еще в жизни не приходилось испытывать. Собственная дочь заподозрила ее в связи с наркомафией! Мало того, заставила поклясться, что она ничем, кроме совместной учебы в школе, не связана с этим негодяем Вороновым. Затем клятву принес и Танин отец, который Воронова вообще никогда в глаза не видел.

С одной стороны, Компания с Большой Спасской испытала большое облегчение. Но с другой — по-прежнему оставалось неразрешимой загадкой, с какой стати наркоделец Воронов тратил свое драгоценное время на ночные звонки Тане?

Ребята пристали к Андрею Станиславовичу, чтобы он непременно выяснил это через майора Василенко. Учитель и сам был порядком заинтригован. Однако разговор с фронтовым другом так ничего и не прояснил. По словам Владимира Ивановича, припертый к стенке неопровержимыми доказательствами Воронов стал признаваться абсолютно во всем, щедро закладывая, если так можно выразиться, братьев по оружию.

Он рассказал о тщательно организованной переправке наркотиков, которые привозили из-за границы в полых частях велосипедов, тренажеров и некоторых других спортивных снарядов. О своих хозяевах и об их партнерах. И, наконец, о тех, кому шел «товар» дальше.

Единственное, от чего Воронов упорно отпирался, так это от ночных звонков в квартиру бывшей одноклассницы. Владимир Иванович Василенко был немало удивлен подобным упорством. Тем более, что, по словам майора, признание в ночных звонках не грозило подследственному Воронову никакими добавочными сроками заключения. Но тот стоял чуть ли не насмерть. Вернее, Борис Александрович с большим трудом вспомнил, что именно той ночью, когда ребятам удалось засечь его номер на определителе, он действительно дозванивался одному приятелю, но сперва не туда попал.

Словом, ребята по-прежнему терялись в догадках.

***

Телефон возле кровати звонил и звонил. Таня, нашарив в темноте трубку, поднесла ее к Уху.

— Алло, — сонным голосом проговорила она и, с трудом открыв глаза, посмотрела на светящийся циферблат будильника.

Половина второго ночи. В трубке сперва помолчали. Затем раздались леденящие душу звуки похоронного марша. Таня застыла. Она даже была не в силах бросить трубку. «Неужели все снова?» — пронеслось в голове у девочки.

Именно в этот момент она услыхала сквозь музыку резкий женский голос:

— Вадик! Почему ты не спишь? Следом за этим раздались частые гудки.

— Вадик? — была совершенно потрясена Таня.

Ей немедленно стало ясно. Богданов! Вот кто ее изводил звонками!

«Ну, Вадик! — подумала девочка. — Скорей бы настало завтра. Расскажу все ребятам».