Миллион за теорему! - Елена Липатова Страница 41

В понедельник они снова заказали книгу – точно такую же, но другого года издания. Получили её быстро, так как библиотекарь решил, что кто-то из преподавателей рекомендовал этого автора студентам, и учебник переместили в раздел востребованных книг.

А ещё они поискали в каталоге литературу по криптографии. Оказалось, что наука о шифрах зародилась в древности, книг по расшифровке – море и за один день эту премудрость не осилить. Дон так и заявил, но всё-таки выбрал из списка две брошюры и журнал. А ещё он свалил на стол стопку ярких книжек в бумажных переплётах.

– Это что у тебя? – заинтересовалась Бекки. – Опять Шерлок Холмс?! «Собака Баскервилей»… Просто замечательно!

– Зато интересно! И вообще…

Они разошлись по разным столам и занялись поисками «ключа».

Бекки увлеклась историей шифров, но об этом можно почитать когда-нибудь потом. А сейчас ей нужны типы кодов, алгоритмы и системы шифрования.

«Шифры бывают симметричные и асимметричные… Симметричный шифр использует один ключ для шифрования и дешифровки… Асимметричный – два различных ключа…»

А ещё есть какие-то «открытые ключи», «секретные ключи» и «блочные шифры»…

Всё это можно, конечно, изучить, но через неделю у них полуфинальная контрольная, и нужно готовиться…

К её столу подошёл Дон:

– Ну, ты как? Есть что-нибудь?

Бекки оторвала ладони от ушей:

– Что?

– Я говорю, ерунда всё это! Вот и Коротыш говорит…

Коротыш топтался рядом:

– Нужно о Румбусе почитать. В библиотеке ничего нет. Есть о простых числах.

– А ведь верно… Молодец, Коротыш! И как мы раньше не подумали? Румбус ведь занимался простыми числами. То есть он запросто мог придумать «простой» код, взяв за основу именно простые числа.

– Логично, – охотно согласился Дон и нетерпеливо заглянул в «Собаку Баскервилей». – Ну, я пошёл заниматься?

До конца самоподготовки оставался час. В библиотеке сосредоточиться невозможно: то Дон с Шерлоком Холмсом пристаёт, то Коротыш с Румбусом!

Бекки сдала книги по криптографии, нашла пустую аудиторию и обложилась учебниками и конспектами.

Тригонометрические формулы… Их много, но она их легко выводит. Логарифмы – это вообще для шестиклассников. Что ещё? Интегралы, формула Ньютона – Лейбница…

Отложив учебник, она с опаской открыла конспект последней лекции Стива. Тут полная абракадабра! Начало ещё можно понять, а дальше идут пропуски, странные обозначения и формулы. Забыв о слушателях, Стив писал, стирал, снова писал… Никаких объяснений, и невозможно разобраться, как он перескочил от одного выражения к другому. В конспекте у Бекки написано: «Отсюда следует». Но почему «следует»?!

На часовой башне проснулись куранты:

Бо-ом!..

БО-ОМ!..

БО-О-ОМ!..

Скоро стемнеет, а лампы только в библиотеке.

Захватив конспект, она подошла к доске. Может, записать все преобразования подробно?

На доске – уравнения. Почерк Стива. Когда прозвенел звонок с лекции, он просто махнул им рукой («Можете идти! Не мешайте!..»), а сам продолжал писать, пытаясь ухватить за хвост ускользающую догадку.

Он забыл стереть свои рассуждения или не очень ими дорожил.

Скрестив руки на груди (совсем как Стив!), Бекки застыла у доски. Всё логично, одно следует из другого. А вот тут он использовал какую-то неизвестную ей формулу! Вот она. Он её запи…

Бекки уставилась на обозначения. Может, Стив на лекциях про неё говорил, а она забыла?.. Да нет, не может быть! И всё-таки что-то очень знакомое…

Перед глазами встала страница, половину которой занимали таблицы простых чисел. А на полях – синими чернилами, стремительным почерком – формула. Почти такая же, как у Стива…

Такая, да не совсем! В числителе, в одной из скобок, вместо плюса – минус. И вот тут, перед скобкой, что-то было ещё…

Придя домой, она бросилась к сундуку, который служил ей кроватью и комодом, и вытащила книгу со звёздами – подарок Стива. Если это та самая книга… Которая всё её детство пролежала на столе Гриффина… пропавшая во время пожара… Гриффин не разрешал её открывать, говорил, что всё равно ничего не поймёт. Именно поэтому она в десять лет попыталась прочитать первую главу, ничего не поняла и перепрыгнула в середину, туда, где были иллюстрации и чёрно-белый портрет бородатого учёного. Тогда он показался ей старым – наверное, из-за бороды.