Глубина моря; Открытое море - Анника Тор Страница 41

Нелли не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок и слушала, как на своей кровати у противоположной стены тихо посапывает Эльза.

Мысли вихрем проносились в голове, взмывали, точно гребни волн, и снова падали.

Война закончилась.

Заберет ли их папа? Вернутся ли они домой в Вену?

Она попыталась представить папу, но в памяти всплывали лишь неясные очертания высокой фигуры и блеск стекол в очках. Белый докторский халат. Резкий запах больницы.

Лицо папы она помнила только по фотографии, стоявшей на комоде между ее кроватью и кроватью Эльзы. Она не помнила ни его рук, ни его голоса.

Маму она помнила лучше. Помнила, как мать сидела на краю кровати и пела колыбельную. Как смеясь будила по утрам дочек и звала их пить горячий шоколад.

Иногда мама с папой уходили вечером в ресторан или театр. Мама надевала перед трельяжем одно из своих лучших платьев. Алая помада. Аромат духов.

Сидя на маминой кровати, Нелли смотрела и не могла насмотреться на эту красоту. Перед уходом мама целовала Нелли, на щечке девочки оставался большой красный отпечаток, а маме приходилось снова подкрашивать губы.

Но теперь мама умерла и никогда не вернется.

Странно, что лишь после смерти мамы Нелли смогла вспомнить ее как следует. До этого она старалась не думать о матери. Кое-как прочитывала письма и неохотно на них отвечала.

После смерти мама стала ближе, чем была при жизни, когда они получали ее письма из Вены или того, другого, места. Терезиенштадта.

Если папа вернется, что будет тогда? Станут ли они снова семьей – папа, Штеффи и она сама? Но Штеффи уже взрослая девушка, ей скоро исполнится восемнадцать. Она может выйти замуж. Тогда Нелли останется одна с папой, которого совсем не знает.

Папа мог бы поселиться на острове, в собственном доме, или в Гётеборге. Нелли осталась бы у тети Альмы и часто навещала бы его, чтобы папа не чувствовал себя одиноким.

Если бы Штеффи позвонила, Нелли спросила бы ее совета. Но Штеффи не звонила.

Нелли прожила на острове почти половину своей жизни. Была приемной дочерью тети Альмы с дядей Сигурдом, старшей сестрой Эльзы и Йона, во всяком случае, почти сестрой. Она чувствовала, что ее дом – здесь.

Но внезапно в голову ей пришла мысль, от которой сдавило грудь и стало нечем дышать. Война заставила ее приехать сюда, война и нацисты. Теперь война закончилась, нацисты повержены. Вдруг ей не разрешат остаться? Вдруг приемные родители не захотят оставить ее? Ведь она им не родная, не как Эльза с Йоном.

А вдруг папа не приедет? Он мог умереть. Вот уже два года от него не было писем. Когда она спрашивала Штеффи, где папа, та давала странный ответ:

– Думаю, в Польше. В другом лагере. Нет, оттуда нельзя писать. Нет, я не знаю почему. Но у папы все хорошо, не беспокойся.

Нелли знала, что от нее что-то скрывают – Штеффи, тетя Альма и все остальные. Последние недели тетя Альма прятала от нее газеты. Иногда выключала радио прямо посреди программы новостей.

Все считают ее ребенком. Думают, что она ничего не понимает.

Нелли знала, что в Германии и Польше творятся страшные вещи. Настолько страшные, что ей нельзя этого знать. Она слышала слова: концентрационные лагеря, марши смерти.

Весенний вечер был светел. И все же Нелли казалось, что в сумраке скользят бесформенные тени. Они пугали ее. Но звать на помощь и кричать, что боишься темноты, не годится, ведь она уже взрослая.

Нужно думать о чем-то другом.

Завтра после обеда они поплывут на пароходе в Гётеборг: тетя Марта, тетя Альма, Эльза, Йон и Нелли. Сначала зайдут в обувной магазин и купят Йону новые ботинки. Затем – девочкам ткань на платье к выпускным экзаменам.

Нелли хотелось купить ткань с подсолнухами. Такое платье было в прошлом году на одной приезжей даме. Такой красоты Нелли не видела никогда. Крупные желтые цветки ярко выделялись на белом фоне.

Нелли представила, как она будет стоять в церкви с распущенными волосами, в платье с подсолнухами и петь! Если с вечера заплести из влажных волос много-много тугих косичек, волосы станут волнистыми, как у ангела.

Но тетя Альма не захочет покупать такую ткань.

– Слишком вычурно, – скажет она. – Возьмем эту, она лучше подходит.

И вместо золотых подсолнухов будет красный горошек или зеленая полоска.

Затем наступит самое прекрасное. В восемь часов они пойдут на площадь Гёта, на праздник. Будут речи и фейерверк. Наверняка Штеффи тоже придет туда. После парада они все переночуют у родственников тети Альмы в Гётеборге. Будет тесно, но на одну ночь это не страшно, так сказала тетя Альма. А вдруг Нелли отпустят к Штеффи, и она переночует у сестры? Они будут спать в одной кровати, как иногда спали у тети Марты, пока Штеффи не уехала в Гётеборг.

Нелли захотелось, чтобы Штеффи прямо сейчас оказалась рядом. Чтобы не было так одиноко. Эльза не в счет, она только дрыхнет и сопит.