Переход - Михаил Соловьев Страница 40

Находка и споры

Слава богу, Ознорский с вечера ограничился именно «пятью каплями». Уснули они с Николаем так, будто месяц не отдыхали. Да и Мишка после сложного перехода вырубился сразу, невзирая на крепкий мужицкий храп.

Вращаясь в водовороте видений, он по привычке пытался уяснить сюжет сна. Но все картинки оказались просты, «указаний» на неприятности не было, и проснулся он с ожиданием предстоящего тяжелого труда.

Так и вышло. Свернули лагерь. Распределили имущество и сориентировались по карте. Получалось, идти остается всего ничего, и это радовало.

Но с первых шагов выяснилось: крутизна подъема здесь несоизмерима с первым переходом.

Спустя двадцать минут, проскочив «стрелку», где сходились русла реки, экспедиция ушла направо и вверх по притоку.

Звериная тропа еще крутилась слева от бурлящей и бормочущей воды. Потом перед ними встала скала, покрытая кедровым стлаником, и путь стал более пологим.

Здесь обнаружились следы конкурентов – вывернутые камни и надломленные ветки слишком уж не вписывались в окружающий ландшафт.

Искать другой путь наверх смысла не имело.

Эйфория прошла минут через пять. Если Николай, идущий впереди, медленно, но все-таки поднимался, то Мишка с дядькой шли по принципу: два шага вперед – один назад. Распятые на подъеме, они напоминали мух на клейкой ленте. Пара-тройка вялых движений – отдых. Несколько шагов вверх, цепляясь руками за землю, прорыв через заросли всей массой и… падение.

Солнце поднялось над восточной стороной Байкала уже высоко. Оно превращало одежду в раскаленную печь, под которой равномерно «обугливались» тела.

Прав Эрик Бутаков, автор книги «Вокруг Байкала за 73 дня», чтобы решаться на такие мероприятия, надо обладать железным здоровьем. Мишка эту книгу несколько раз читал. Бутаков перед тем, как в очередное путешествие идти, за месяц тренироваться начинает, заставляя организм привыкать к перегрузкам.

– Ну, Иван, – тихо ругал себя дядька, лежа на земле, – выйдут тебе боком все «капли» этого путешествия.

Мишка задумался: «Интересно, а сколько времени человек вообще может идти на перегрузках? – И сам себе ответил: – Пока не умрет!»

За свою короткую жизнь ему не раз приходилось преодолевать большие расстояния, когда казалось, еще один шаг – и упадешь замертво. Но потом последним шагом становился следующий. И так до цели. И сейчас ритм движения, в конце концов, установился.

Шаг. Другой. Наклон.

Проходишь, руками за ветку хвать! – и под нее головой. Еще шажок – и переход на карачках через торчащие камни.

Последний бросок прошел на «автопилоте», и Птахин мало что запомнил. Он вывалился на плато и упал рядом с сопящим «поджаренным» дядькой Иваном, мысленно продолжая шагать, пригибаться, цепляться и падать.

Николай, поджидая их, похоже, неплохо отдохнул и удалялся теперь неторопливым шагом в сторону господствующей высоты, торчащей опупком.

На пространстве плато развернулся ровный зеленый ковер карликовой березки.

Ворочаясь на траве с боку на бок, Мишка заметил, как под скалой блеснуло что-то голубое.

Он поднялся, оставил на земле рюкзак и подошел к этому месту. В скале оказалась небольшая чаша, наполненная дождевой водой.

Он попил-умылся, и невольно вырвалось: «Слава тебе, Господи!»

– Чего бормочешь-то? – окликнул его Иван. – Колдуешь?

– Это вы колдуете, – ощетинился Мишка. – Жертвы приносите. Шаманите. А я молюсь только…

– Ладно-ладно, не сердись, – улыбнулся дядька. – Тебе еще «вытаскивать» нас, как Адыга сказала. Так что думай.

– Не ясно же ничего.

– Но шаманка-то сказала!

– Увидим, – отрезал Мишка. – Только как я буду «вытаскивать» вас, если здесь останусь? – Он закинул за плечи рюкзак и подался за Николаем.

Дядька что-то пробубнил вслед, но было уже неинтересно.

Птахин шел не за егерем, а чуть левее его маршрута. Потянуло туда – будто поманило. Минут через пять неторопливой ходьбы он заметил пригорок с примятой березкой. Следы. Подошел.

Кто-то здесь лежал, и долго. Мало того, в приямке оказался небольшой бинокль в чехле и заплечный рюкзак со множеством отделений и кармашков. Выглядело так, будто хозяин отошел на пару минут и сейчас вернется.

Мишка невольно огляделся.

Николай метрах в двадцати от него что-то разглядывал на земле. Дядя Ваня только-только поднялся на ноги.

Птахин забрал найденное и двинулся обратно.

Еле заметная полоска, похожая на тропинку, показала направление движения обладателя рюкзака и бинокля и привела прямо к Николаю, читающему следы.

– Дрались они здесь, похоже, – показывал тот на березку возле ног. – А палатка там стояла. Потом один вроде туда бежал. – И Николай махнул рукой в направлении господствующей высотки.

Мишка глянул, куда указывал егерь, и сразу заметил жертвенник.

Подошли.

Он был явно искусственного происхождения, и Мишка уловил исходящее от него притяжение. Жертвенник словно следил за ним.

– Здесь он упал, – тихо произнес Николай за спиной.

– Кто? – Мишка двигался по инерции, ощущая, как камень в форме усеченной пирамиды словно тянет его к себе.

– Ну не знаю, вот следы тела.

Николай нагнулся и провел ладонью по примятым кустикам березки.

– Стойте! Без меня не начинать! Не трогать ничего! – закричал издали Иван. Он явно боялся пропустить что-либо интересное.

Николай поднял голову и увидел рюкзак у Птахина в руках.

– Откуда это? – удивился он.

– Там нашел. – Парень махнул рукой по направлению к лежке.

– Это же Юркин. – Николай забрал вещи. – Точно! Юркин! Он за ними следом ушел. – Беспокойство сквозило в его голосе.