Грустный гном, весёлый гном - Александр Турханов Страница 4

— Она? Нет?

— Нет, — качал головой Антошка.

Папа нажимал другую клавишу. Опять смотрел на сына.

— Не-а… — говорил Антошка и будто невзначай трогал, не нажимая, ту клавишу, которую искал папа.

— Ага… нашёл! — радовался папа и нажимал клавишу по подсказке. — Угадал?

— Угадал!

— То-то! — торжествовал папа.

— Опять подсказывал? — спрашивала мама, входя в комнату.

Папа подмигивал Антошке, Антошка — папе. И они хором отвечали:

— Нет!

Иногда и мама играла в «дедушкину игру». Угадывать отдельные звуки у неё получалось лучше, чем у папы. Но если Антошка собирался задать две клавиши, мама просила, чтобы они были недалеко друг от друга.

— Подожди-ка, — останавливал папа и включал диктофон.

Антошка задавал две ноты. Мама находила сначала одну, потом другую. Папа в диктофоне повторял запись, вздыхал. А мама с улыбкой смотрела на мужа.

Один раз бабушка тоже попробовала сыграть в «дедушкину игру». Антошка задал бабушке клавишу. Бабушка нажала другую и сказала убеждённо:

— Она!

— Не она, — возразил Антошка.

— Она! — повторила бабушка тоном, не терпящим возражений.

— Не она, мам, — поддержала Антошку мама.

А папа прокрутил в подтверждение диктофонную запись.

— Она! — сердито буркнула бабушка и вышла из комнаты, поджав губы.

— Почему бабушка сердится? — расстроился Антошка.

— Потому что она не угадала, — улыбнулась мама.

Поняв, что у Антошки и правда очень хороший слух, папа решил серьёзно взяться за подготовку к поступлению в музыкальную школу.

Он нашёл в Интернете адреса школ, зарегистрировался на разных преподавательских форумах. Музыкальных школ в городе оказалось много, и одна совсем рядом с домом, на соседней улице. Многие музыканты с мировым именем когда-то учились там. Требования для поступающих детей были в этой школе очень высокими. И папа заволновался: вдруг Антошку не примут?

— Там, поди, сплошь гении и вундеркинды учатся, — говорила бабушка, — а простых детей не берут.

— Что ты такое говоришь? — возражала мама. — А что, вундеркинд не ребёнок? Да он в первую очередь ребёнок!

Но бабушку, как всегда, было не переспорить.

В один из последних апрельских дней папа с Антошкой пошли посмотреть школу. Это было большое трехэтажное серое здание. Во дворе за железной оградой росли кусты и деревья. Дорожки были выложены тёмной плиткой. А среди деревьев и на дорожках играли дети. Это были самые обычные дети. И если среди них сейчас играли гении и вундеркинды, то они ничем не отличались от остальных.

Стали готовиться к поступлению. Папа вычитал в Интернете, что если ребёнок с самого раннего детства много слушает классической музыки, то ему легче учиться в музыкальной школе. «Такие дети, — читал вслух папа, — хорошо усваивают музыкальный материал. Хорошо слышат и понимают музыкальную фразу. И с ритмической организацией у таких детей, как показывает практика, больших проблем не возникает…»

Папа накупил много дисков с классикой. Он ставил диск в компьютер, сажал Антошку рядом с собой на диван. Они старались сидеть без движения и прилежно слушать. Но просто сидеть и слушать было ужасно скучно. Тогда они придумали передразнивать музыку. Например, звучит медленная мелодия — и они медленно ходят по комнате. Звучит быстрая — и они начинают бегать, прыгать, вскакивать на диван или ложиться на пол, когда музыка вдруг замирает… Но бегать и прыгать им тоже скоро стало неинтересно. Тогда они решили придумывать под музыку истории.

Началась эта игра с «Детского альбома» Чайковского. Звучала пьеса «Баба-яга». Антошка повязал на голову папин шарф, на плечи накинул мамин халат — и получилась настоящая Баба-яга.

Она стала кружить вокруг папы и заколдовывать его, делая зловещие пассы руками.

Потом началась следующая пьеса. Папа тут же расколдовался, достал из шкафа мамин резиновый пояс, в котором она утром зарядку делала, чтобы худеть.

— А я буду мужиком с гармошкой, — сказал папа и растянул пояс. — Помнишь, пьеса называлась «Мужик на гармонике играет»?

— Здорово! — крикнул Антошка.

Баба-яга закружилась вокруг мужика с гармошкой. А мужик своей музыкой отгонял Бабу-ягу и разрушал её злые чары. Пьеса звучала медленно и ласково, потому и персонажи кружились как в замедленной съёмке. Папа с Антошкой решили, что мужик всё же победил Бабу-ягу. И побеждённая Яга превратилась в жаворонка. Потому что следующая пьеса называлась «Песнь жаворонка». Жаворонок стал петь, а бывшая Баба-яга и бывший мужик с гармошкой — смотреть в потолок, как будто это небо, и слушать.

Пьесы в альбоме закончились. Папа быстро поставил другой диск. Звуки обрушились на них мощным потоком. И вот папа с Антошкой уже неслись в этом вихре — над горами, над лесами, а куда нёс их этот ураган — они не знали.

— Антошка-а-а! — кричал папа сквозь ураган, но голос его был едва слышен.

— Папа-а-а… я зде-е-есь! — кричал Антошка в ответ.

Они находили друг друга, брались за руки и уже вместе неслись в бешеном вихре. Пока не свалились, обессилевшие, на тихую лесную полянку. Отдышавшись, папа подошёл к компьютеру, вынул диск и прочитал название:

— «Полёт Валькирий». Вагнер. Круто! — сказал папа.

— Круто! — согласился Антошка.

— Совсем вы тут с ума посходили! — констатировала бабушка, заглянув в комнату.

Антошке с папой понравилось летать, и они ещё не раз летали под музыку Вагнера — к большому неудовольствию бабушки.

Но особенно им нравилась музыка, где можно было представлять разных героев — хороших и плохих. И чтобы хорошие и плохие герои друг с другом сражались. Поочерёдно Антошка и папа становились то Аладдином и джинном, то Шреком и Котом в сапогах, то смешариками — такие имена из любимых мультиков давал Антошка. Папа всё больше называл героев из русских сказок — и они с Антошкой превращались в Кощея Бессмертного, Ивана-дурака, Балду, Бармалея и даже в Серого Волка.

Однажды папа принёс диск с Пятой симфонией Бетховена.

— Сегодня здорово поиграем, — сказал папа. — Только это такая музыка… Ух, какая музыка! И надо имена героям дать преважнецкие.