Повнимательнее, Картер Джонс! - Гэри Шмидт Страница 4

По периметру крикетного поля обычно проводят черту белым мелом. Эта черта называется «граница» и обозначает пределы игрового поля, которое состоит из центральной площадки – питча – и «внешнего поля» между питчем и границей.

В принципе первый день в шестом классе прошел почти так, как я и ожидал. Во всех коридорах на досках объявлений было написано «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, “МИНИТМЕНЫ” ^[5]!», а когда все собрались в своих классных комнатах ^[6], включилось школьное радио и мистер Дельбанко – это наш завуч – сказал: «Добро пожаловать в школу» – таким голосом, как будто это лучшее место на свете. «Все мы очень рады снова переступить порог нашей школы средней ступени имени Лонгфелло, верно? А теперь поприветствуем всех, кто пришел к нам учиться в шестой класс, ведь школа имени Лонгфелло не зря славится своим радушием! И, дорогие мои семиклассники и восьмиклассники, не забывайте, что вы сами тоже когда-то были шестиклассниками и пришли сюда впервые!» А потом микрофон передали нашей директрисе, миссис Свитек, и она сказала: «Надеюсь, нас ждет чудесный год. Мне не терпится увидеть всех вас на уроках, но я очень надеюсь в этом году не увидеть ни одного из вас в своем кабинете». (Это была типа шутка. Директорский юмор.)

На уроках было не так уж и мутно – я ожидал худшего. На математику меня определили в группу мистера Баркеса, и он продемонстрировал нам, что может с первого же раза, на слух, запомнить чью угодно фамилию, имя и домашний адрес. Классным руководителем у нас стала миссис Хокнет, вроде бы нормальная тетка – так мне показалось в основном потому, что в ее классной комнате уйма книг, на зависть любой библиотеке. В спортзале пахло по-особому – есть такой запах только что отремонтированного спортзала, где все готово к первому скрипу надраенного пола под подошвами, – и так хотелось проскользить по полу, но мистер Крозоска, физрук, нарезал круги по дорожке и следил, чтобы на бесценный пол его зала не ступил ни один шестиклассник в запрещенной обуви – «можно только в спортивной!». В столовой буфетчицы наполнили кулеры клубничным молоком – раньше я его никогда не пробовал, но вроде очень даже ничего. В кабинете естествознания миссис Врубель расставила стеклянные колбы и бунзеновские горелки, как в лаборатории Франкенштейна, и сказала нам, что можно пробовать ставить любые эксперименты, только сначала рассказать ей какие, а то вдруг взрыв устроим. Мистер Соласки объявил: «Вы уже не в начальной школе, я отношусь к образованию серьезно – и вам советую». И с места в карьер стал рассказывать про «Бостонское чаепитие» ^[7], как будто должен отдавать американской истории все свое время до минуты. А на литературу меня определили к той же миссис Хокнет, и она раздала нам учебники, напечатанные, наверное, вчера или позавчера, – с неразрезанными страницами. Но учебники вроде нормальные, вот только между дельными текстами вклинились стихи.

Короче, примерно этого я и ожидал. Похоже на линьку – весь день с тебя опадает клочьями лето.

Но случилось и кое-что, чего я совсем не ожидал.

Билли Кольт – вот дурак – рассказал всем про Дворецкого.

Всем шестиклассникам.

Целый день напролет: – У тебя есть дворецкий? Серьезно?

И: – А что, дворецкие еще не вымерли?

И: – А твой дворецкий будет носить за тебя учебники в школу?

И: – А твой дворецкий открывает перед тобой дверь и типа все время кланяется?

И: – А твой дворецкий вечером укрывает тебя одеялом?

Про одеяло спросил Билли Кольт – вот дурак – и чуть не получил кулаком в лоб, но я вовремя вспомнил, кто я, и принял обдуманное решение.

Тем более что завуч, мистер Дельбанко, стоял совсем рядом.

Но когда уроки наконец-то закончились и я собрался домой – а австралийская тропическая гроза не кончалась, я выглянул из дверей и увидел: на площадке, где обычно стоят те, за кем приезжают на машинах, собралась целая толпа шестиклассников. И все они глазеют на что-то большое, фиолетовое. В толпе были даже те, кто возвращается домой на школьных автобусах. И тогда я пошел в начальную школу, к входу для пятиклассников, и нашел Энни, и мы завернули за угол, подошли к входу для четвероклассников и нашли Шарли, а потом к входу для второклассников и разыскали Эмили, и там мы стояли среди второклассников, как великаны, пока не подъехал Дворецкий.

Мама, как и утром, сидела впереди.

Мы все втиснулись на заднее сиденье.

– Как первый день прошел? – спросила мама.

– Я думал, ты нас заберешь на джипе, – сказал я.

– Он все еще в мастерской, – сказала она.

– Хоть бы до завтра починили.

– Молодой господин Джонс…